Лахтак

        Сквозь голубое кружево мелких льдин из воды выставил голову зверь. Это была круглая черная блестящая голова. Глазки глядели сонно и неподвижно. Морской заяц интересовался пароходом. Видел ли он уже когда-нибудь такое чудовище? Пароход немного напоминал айсберг, а люди на нем выглядели удивительными зверьками, слегка напоминающими медвежат. На этом айсберге что-то треснуло, и одновременно черная круглая голова услышала шипящий свист в воздухе и плеск воды в двух шагах от своего носа. Это были незнакомые звуки, а все незнакомое может быть небезопасным, и голова в тот же миг спряталась в воду.

        Прошло две-три минуты, и на палубе уже успели поспорить, попал Котовай или нет. Абсолютное большинство — все, за исключением самого стрелка, — считали, что зверь испугался и спрятался. Сам же Котовай настаивал на том, что убитый зверь сразу же потонул.

        Любопытство — большая сила. «Что это за странный айсберг, нужно взглянуть на него», — подумал, наверное, зверь, и голова снова высунулась из воды.

        — Ну, теперь я буду стрелять, — попросил Степа, потянувшись за ружьем к Котоваю. — Ты одного уже утопил, а теперь позволь мне.

        Вокруг засмеялись, потому что все поняли, что это тот же самый заяц. Котовай отдал ружье Степе. Юноша долго целился. Заяц вместе со звуком выстрела подпрыгнул над водой и замер.

        — Попал! Попал!

        Степа радовался. Его похвалил Лейте, наблюдавший охоту с капитанского мостика. На звук выстрелов вышел Вершомет.

        — Кто это? — спросил он и, когда ему показали на Степу, одобрительно хлопнул парня по спине. — Так всегда бей, с одного выстрела — в голову, — сказал Вершомет, — потому что иначе, если зверь не очень жирный, то ударит раза два хвостом по воде и потонет.

        Шлюпка прибуксировала тушу зайца к борту, и ее подняли на палубу.

        — Ну и зайчик! — покачал головой кок.

        Действительно, этот зайчик был около полутора метров в длину и весил двести пятьдесят килограммов.

        — А знаете, — сказал Запаре Кар, показывая на морского зверя, — это же наш шеф.

        — Как — шеф?

        — А вы знаете, что значит слово «Лахтак»?

        — Нет.

        — Лахтак — это одно из названий морского зайца, или иначе — бородатого тюленя. Так его называют на востоке, в Беринговом море. Там давным-давно начинал свое плавание этот пароход.

        — Чудесное место для охоты! И в самом деле неплохо перезимовать в этом домишке, — философствовал Вершомет. — Дичь вокруг непуганая, должны быть и песцы. Капканы у нас есть. Можно взять большую добычу. Целый трюм мехом, шкурами, салом наполнили бы.

        — Ты думаешь, — спросил кок, — на этом берегу много песцов?

        — Ручаюсь, что одними капканами набрал бы за зиму не меньше сотни, а то и полторы.

        — А голубых песцов тут не может быть? — настойчиво допытывался Аксенюк.

        — Почему же... не знаю... Наверное, есть...

        — За границей мех такого песца — целое состояние, — вздохнул кок. — Белый там тоже не дешев.

        — Я бы не возражал отвезти туда несколько шкурок, продать и положить деньги в карман, — с хриплым смехом сказал Шор.

        Разговор о мехах прервал Лейте. Он пришел с приказом, чтобы кок вместе с ним и Павлюком шел осматривать камбузную кладовую. Кар хотел точно подсчитать запасы продовольствия на пароходе. Неизвестно, сколько времени придется им провести в вынужденном плавании. Он знал, что запас продуктов на пароходе невелик, так что, наверное, придется уменьшить порции и строго их соблюдать. Но, прежде чем определять размер порции, Кар хотел знать, сколько на пароходе продуктов и каких именно. Он поручил Лейте сделать это немедленно и, вызвав к себе Торбу с Запарой, советовался с ними, что делать дальше.

        — Товарищи, — сказал он, обращаясь к механику и гидрологу, — по моему мнению, имеются три варианта нашего дальнейшего путешествия: один — стоять, где мы стоим; собственно, не на этом самом месте, а подыскать какую-нибудь бухточку в проливе Шокальского. Стоять до тех пор, пока с нашего пути не сгонит тяжелые льдины. Очень возможно, что в этом случае нам придется пробыть здесь всю зиму и выйти отсюда только на следующее лето...

        — Если будут благоприятные условия... — вставил Запара.

        — Совершенно верно, ответил Кар, — потому что может статься, что следующее лето будет холодное, льды не растают и мы не вылезем отсюда, а просидим между этими горами еще зиму. Конечно, если хватит продуктов, не появится цинга или еще какая-нибудь напасть. Второй вариант — немедленно повернуть назад, в Карское море. Попробовать пробиться через льды, пользуясь щелями и разводьями. Дело это необычайно трудное. Это значит возвратиться в те самые льды, от которых мы убегали. Скорее всего, в Карском море пароход затрет льдами и зимой его раздавит в ледяных тисках. А если нет, то куда-нибудь отдрейфует, и неизвестно, сколько времени будет дрейфовать. Наконец, третий вариант — идти через пролив в море Лаптевых и если там не очень толстый лед, то повернуть на юг, вдоль берегов острова Большевик, и выйти в пролив Бориса Вилькицкого. Через этот пролив нам, может быть, удастся вернуться домой. Если же возвращаться домой будет поздно, то зазимуем около Мыса Челюскин, где есть достаточно глубокие бухты.