Лахтак

Утром менялись вахты. Степа вышел будить смену. В холодном воздухе на палубе дышалось легко. Внимание Степы привлекло стадо моржей. С десяток зверей плескались в волнах почти у самого парохода. Они то перегоняли друг дружку, то ныряли, выделывая в воде какие-то странные фигуры, то, высунув голову, поглядывали на пароход и тяжело сопели.

"Прямо как дельфины", - подумал Степа.

К юноше подошел Вершомет, застегивая кожаную куртку.

- Ого, сколько зверья! Остановил бы наш капитан на полчаса пароход, как ты думаешь?

- Сам знаешь, что не остановит, - ответил Степа.

- Да, он изо всех сил спешит убежать от зимы и льда. Но, наверное, придется нам зазимовать, если не здесь, то в Карском море.

- Зазимовать так зазимовать, - словно давая свое согласие, сказал Степа. - Зазимуем - не погибнем.

- А зачем же гибнуть? - удивился Вершомет. - Ты не смотри, что я рыжий, - пошутил он, намекая на отсутствие седины на своей голове, - а я, братец, пять раз тонул, два раза горел, раз под медведем был, морж меня ранил, восемь дней без еды в ледяной щели сидел, а живой остался и теперь гибнуть не собираюсь.

- Ого!

- Вот тебе и "ого"!

Оба они несколько минут смотрели на моржей, которые отплывали от парохода к прибрежному льду. Когда моржи исчезли в тумане, Степа снова обратился к охотнику:

- Дядя Юрий, а как же мы будем с пищей, если зазимуем во льдах?

- А охотничью команду для чего капитан приказал организовать? Только остановимся во льду, сразу же и возьмемся за ружья. До зимы успеем освежевать нескольких моржей и нерп. Ну, а самый основной зверь - это, безусловно, медведь. Если возьмем десятка два медведей, то еды у нас хватит. Тебя я первым зачисляю в охотничью команду. Не возражаешь?

- Я с большим удовольствием. Павлюк тоже пойдет, он хороший стрелок.

- А каждый медведь - это десять - двадцать пудов очень вкусного мяса... Морж - сорок или шестьдесят пудов. Хотя, правда, мясо уже не такое... Ласты у него хороши, мне нравятся.

- Заговорился я с вами, дядя Юрий! Нужно идти будить сменную вахту к машине и в кочегарку. - И Степа пошел в кубрик, где спали Попов и Шор.

Сейчас их очередь становиться на вахту. С ними же должен идти и Аксенюк, спавший в маленькой каюте возле камбуза.

Не ожидая никаких сюрпризов, Вершомет двинулся по палубе, осматривая свое хозяйство. Он знал, что боцман - это хозяин палубы, и потому втайне очень гордился доверием Кара.

Кар не ошибся, назначая боцманом охотника. Вершомету было сорок два года. Двадцать девять из них он жил на севере - то на островах, то на побережье Полярного моря. Он много плавал на пароходах, а еще больше - на парусных лодках, охотясь весной во льдах на гренландских тюленей. Большой знаток охоты, он хорошо разбирался и в матросском деле.

Боцман собирался вытащить шланг и вымыть палубу. Но внезапно его взгляд остановился на опустевших шлюпбалках с правого борта на корме. Мокрые тали свисали над самой водой, словно кем-то оборванные. Висевшая здесь шлюпка исчезла. Растерянный боцман подбежал к поручням, заглянул за борт с одной стороны кормы, кинулся к противоположной стороне и, ничего не найдя, метнулся к лагу. Но его последняя надежда, что шлюпка, может быть, буксует за кормой, под лагом, исчезла.

Стремглав бросился он на капитанский мостик - известить о пропаже вахтенного помощника капитана. На мостике стоял Запара.

- Запара! - заорал Вершомет. - С правого борта пропала кормовая шлюпка.

- Куда же она пропала?

- Моржи, наверное, стянули!

- Ты что, смеешься?

- Да нет, факт! Нет лодки! Была и нет!

Запара подошел к борту и посмотрел на корму. Действительно, на правом борту шлюпки не было. Запара подозрительно посмотрел на охотника. "Шутит. Наверное, сам отцепил лодку", - подумал гидролог, зная, что моряки любят самые оригинальные шутки. Когда-то давно, когда он впервые попал на пароход, к нему обратились с просьбой почистить якорь и наточить его, как бритву, потому что он, видите ли, затупился. А после того, как он принял эту просьбу всерьез и пошел точить толстенные лапы якоря, над ним много смеялись. Но, взглянув еще раз на лицо Вершомета, гидролог решил сам пойти на корму.

- Не верит! - возмущенно сказал Вершомет, обращаясь к Котоваю, стоявшему рулевым.

Но через пять минут Запара убедился в справедливости слов Вершомета, а через десять его совсем сбил с толку Степа.

Юноша скорым шагом приблизился к нему и взволнованно отрапортовал:

- Дмитрий Петрович, где Попов, Шор и Аксенюк? Мы обшарили весь пароход - их нигде нет.

Запара совсем растерялся. Он выругался:

- Что за несчастное утро! - и пошел будить Кара.