Лаки

– Хорошо, – сказал он, глубокомысленно кивнув головой. – Потому что девушке в твоем положении следует быть очень, очень осторожной. Существует много людей, которые будут счастливы обнаружить у тебя слабое место. И тогда они станут безжалостно эксплуатировать тебя.

За кого он ее принимает, за дурочку? Она трижды побывала замужем, вот когда ее поэксплуатировали всласть. Почему он не предостерег ее против мужчин? Они гораздо опаснее наркотиков.

Олимпия совсем забыла, что Димитрий предостерегал ее. Постоянно.

Итак... наркотики – не проблема. Благодаря им она чувствовала себя хорошо, отлично развлекалась на самых скучных вечеринках, а потом не мучилась похмельем и не прибавляла в весе.

И еще она не так хотела по вечерам хоть кусочек шоколадного торта, сырного кекса с двойным кремом или мороженого с ромом и изюмом.

Она не сомневалась, что сам Димитрий порой пробовал кокаин. Или, по крайней мере, кто-нибудь из его богатых подружек. Как можно вести светский образ жизни и не баловаться наркотиками?

Флэш баловался. И немало. Возможно, раньше он и сидел на героине, но это не останавливало его, когда что-нибудь другое оказывалось под рукой. Таблетки, пилюли, травка и, конечно, кокаин. Наркотик богачей. Только Флэшу никогда не приходилось платить, потому что он пользовался такой славой – может быть, дурной, – что его поклонники, поклонницы, спонсоры и любители погреться в лучах чужой известности всегда ухитрялись доставить ему все, что ему хотелось, задаром.

Флэш подыскивал хату в Нью-Йорке. Он имел постоянную резиденцию на Багамах (там брали маленькие налоги), а в Лос-Анджелесе он жил в доме развратной кинозвезды (мужчины) с ошалевшими глазами и усмешкой, как у больного кота. Но Флэшу хотелось найти базу и в Нью-Йорке. И Олимпия, похоже, могла ее предоставить.

Добро пожаловать, Флэш!

Прощай, Витос!

Флэш зарабатывал кучу денег, но он славился исключительной прижимистостью. Зачем тратить свои бабки, когда за него это прекрасно могут сделать другие?

Когда он в первый раз переспал с Олимпией, то понятия не имел, кто она такая. Они скоротали несколько часов, кувыркаясь на кровати в квартире его приятеля. Она была не совсем в его вкусе. Слишком пухлая. Обычно он предпочитал молоденьких высоких манекенщиц с жесткими волосами и глупыми красивыми мордашками. Но под рукой оказалась Олимпия, она сама под него ложилась, а Флэшу требовалось помочить конец. Ему постоянно требовалось помочить конец. Поэтому он отпустил свою свиту и повел ее в квартиру приятеля.

Олимпия сказала Витосу, что ей надо обсудить с Флэшем одно очень важное деловое предложение. Он и ухом не повел, с головой уйдя в беседу с Дианой Джаггер (или то была Диана фон Фюрстенберг – Олимпия всегда их путала}.

Флэш оправдал свою репутацию. Олимпия чувствовала себя счастливой. Она уехала на такси, пока он еще спал. А в полдень следующего дня продемонстрировала ему, что она – не просто очередная нимфоманочка. Проснувшись, он обнаружил у себя в комнате шесть ящиков дорогого шампанского, солидное количество иранской икры и небольшой сувенир от Тиффани. Сувенир представлял собой массивную золотую заколку для галстука в форме гитары, усыпанную бриллиантами. На заколке была выгравирована надпись: «Олимпия/Флэш. Нью-Йорк, 1978».

Даже Флэш знал, что у Тиффани согласятся выгравировать надпись в такой короткий срок только для того, кто действительно имел бабки.

Она приложила к подаркам визитную карточку «Олимпия Станислопулос» – с адресом и телефоном. Фамилия такая же известная, как Онассис.

– Кто такая? – спросил он, показав карточку Комо Роузу, своему менеджеру.

Комо вгляделся, громко рыгнул и объявил:

– Ну как – кто? Дочка Димитрия Станислопулоса. Они богаче Гетти.

Флэш умел ценить подарки судьбы.

Он ухмыльнулся, обнажив два ряда редких гнилых зубов. Дантисты не занимали важного места в его жизни.

– Позвони ей, – приказал он. – Пусть приезжает в пять. Я возьму ее на концерт.

Она объявилась в пять тридцать, вся в тафте, кружевах и бриллиантах.

– Ты офигенно опоздала, – приветствовал ее Флэш. – И офигенно расфуфырилась. И нам понадобится еще пара ящиков шипучки. Распорядись.

Никто еще не разговаривал с Олимпией в подобном тоне. Ей понравилось. Очень. Нечто новенькое.

Они понюхали кокаинчику, а по дороге на стадион, где «Лайэбаутс» давали свой первый за пять лет концерт в Нью-Йорке, отлакировали шампанским. Журналисты обалдели.

В недельный срок Олимпия приобрела огромную квартиру с видом на Центральный парк. Флэш въехал туда одновременно с ней.

В ту ночь они стояли на причудливо оформленной террасе и смотрели на раскинувшийся перед ними город.

– Неплохо, девочка, – объявил Флэш и закурил «косячок».

Олимпия отпила из горлышка шампанского (ее новая привычка) и согласно кивнула. И почему только она потеряла столько времени в Европе, когда в Нью-Йорке так весело?

Она подумала: как насчет Бриджит? Пока что она ни словом не обмолвилась Флэшу о существовании дочери. Возможно, лучше просто позабыть о ней на неделькудругую. Зачем поднимать эту тему и все портить?