Лакки Старр и большое солнце Меркурия

Но под этим металлом не было плоти и крови, только снова металл, механизмы, трубки, микропили, снабжавшие фигуру ядерной энергией и производившие гамма-лучи, которые выявил Лаки своим карманным эргометром.

У этого создания были чудовищные конечности, и сейчас оно стояло перед Лаки, широко расставив ноги. Две фотоэлектрические клетки, в которых вспыхивал темно-красный свет, заменяли глаза. Вместо рта на металле в нижней части «лица» была прорезь.

Это был механический человек, робот, и Лаки хватило одного взгляда, чтобы понять, что он произведен не на Земле. Позитронных роботов изобрели на Земле, но таких моделей там не делали.

Рот робота равномерно открывался и закрывался, словно он в самом деле говорил.

— Я ничего не могу расслышать в вакууме, робот, — Лаки сказал это строго, зная, что очень важно с самого начала подчеркнуть, что он человек и, следовательно, хозяин. — Включи радио.

Теперь рот робота перестал двигаться, но в приемнике Лаки зазвучал голос: хриплый и неровный, с большими промежутками между словами:

— Что вы здесь делаете, сэр? Почему вы здесь?

— Не спрашивай меня, — сказал Лаки. — Почему ты здесь?

Робот мог говорить только правду. Он сказал:

— Я получил инструкцию периодически разрушать определенные объекты.

— Кто дал такую инструкцию?

— У меня есть инструкция не отвечать на этот вопрос.

— Тебя сделали в системе Сириуса?

— Меня сконструировали на одной из планет Сирианской конфедерации.

Лаки нахмурился. У этого существа был крайне неприятный голос. Лаки случалось видеть в экспериментальных лабораториях нескольких роботов, изготовленных на Земле. Они получили голоса, которые и прямо, и по радио звучали так же приятно и естественно, как голоса хорошо образованных людей. Право же, сирианцам следовало бы над этим поработать.

Его мысль перескочила на более неотложную проблему. Он сказал:

— Я должен найти затененное место. Пойдем со мной.

Робот тут же ответил:

— Я направлю вас в ближайшую тень.

Он пустился рысцой, его металлические ноги при этом двигались не совсем четко.

Лаки последовал за этим созданием. Ему не нужно было указывать направление в тень, но он хотел понаблюдать за походкой робота, и немного отстал.

То, что с большого расстояния показалось Лаки неуклюжей походкой вразвалочку, оказалось вблизи ярко выраженной хромотой. Хромой робот с хриплым голосом. Два несовершенства в роботе, который внешне производил впечатление восхитительного чуда механики.

Вдруг его осенило, что робот, вероятно, не приспособлен к жаре и излучению на Меркурии. Наверное, такие воздействия повредили его. Лаки был ученым, и это опечалило его. Машина была слишком красива, чтобы ее так портить. Лаки с восхищением рассматривал робота. Под массивным черепом из хромированной стали находился «мозг» машины в форме яйца и размером с человеческий мозг. Он состоял из губчатого платиново-иридиевого сплава, внутри которого квадриллионы квадриллионов позитронов возникали и исчезали за миллионные доли секунды. Возникая и исчезая, они следовали заранее вычисленными путями, которые упрощенно дублировали думающие клетки человеческого мозга.

Инженеры сделали такой расчет этих позитронных путей, чтобы роботы служили человечеству, и вложили в эти пути «Три Закона Роботов».

Первый Закон состоял в том, что робот не может вредить человеку сам, и допускать, чтобы ему был нанесен вред. Это никак не разъяснялось. Нельзя было заменить или превратно истолковать этот Закон.

Второй Закон состоял в том, что робот должен повиноваться приказам, кроме тех, которые нарушают Первый Закон.

Третий Закон позволял роботу защищаться, но только не нарушая при этом Первого и Второго Законов.

Лаки отвлекся от своих размышлений, когда робот споткнулся и чуть не упал. На почве не было никаких неровностей, насколько Лаки мог видеть: ни малейшей щелочки, за которую робот мог бы зацепиться. Если бы она была, ее бы выдала черная полоска тени.

Поверхность здесь была гладкая, как стол. Робот изменил походку безо всякой причины и упал на бок. Он отчаянно размахивал конечностями, чтобы встать. Когда это ему удалось, он возобновил свой бег в тень, как будто ничего не случилось.

Лаки подумал: он явно в плохом рабочем состоянии.

Они вместе вошли в тень, и Лаки включил свою лампу. Он сказал:

— Это плохо, что ты ломаешь нужное оборудование. Ты этим наносишь вред человеку.

Никакие эмоции не отразились на лице робота, да и не могли отразиться. В голосе тоже не было эмоций:

— Я подчиняюсь приказу.

— А как же Второй Закон? — сурово спросил Лаки. — Ты же не можешь подчиняться приказам, которые наносят вред человеческим существам. Таким образом ты нарушаешь Первый Закон.

— Я не видел никаких людей. Я никому не нанес вреда.

— Ты нанес вред людям, которых ты не видел. Говорю тебе, ты сделал это.

— Я не вредил ни одному человеку, — упрямо повторил робот, и Лаки нахмурился, услышав это бездумное повторение. Несмотря на свою отполированную внешность, модель эта была, похоже, не слишком совершенна.

Робот продолжал: