Лакки Старр и океаны Венеры

Воздух со свистом ворвался в помещение, и внутренний люк открылся. Быстро вплыли два человека, уворачиваясь от болтающихся ног Верзилы. Передний, коренастый парень с удивительно большими усами, спросил:

— Что-нибудь случилось, джентльмены?

Второй, светловолосый, более высокий и худой, но с такими же длинными усами, сказал:

— Чем вам помочь?

Верзила высокомерно ответил:

— Поможете, если отойдете, чтобы мы могли снять скафандры.

Говоря это, он опустился на пол и начал раздеваться. Дэвид уже снял свой костюм.

Все прошли через внутренний люк, который закрылся за ними. Костюмы, поверхность которых была космически холодна, начали покрываться изморозью в теплом влажном воздухе. Верзила бросил их на покрытые кафелем стойки, где с них стечет вода.

Темноволосый сказал:

— Посмотрим. Вы двое — Уильям Уильямс и Джон Джонс. Верно?

Старр ответил:

— Я Уильямс.

Использовать псевдоним даже в обычных условиях стало для него второй натурой. Члены Совета Науки всегда избегали гласности. Теперь, когда положение на Венере очень сложно и неопределенно, это было особенно важно.

Дэвид продолжал:

— Я думаю, наши документы в порядке и багаж на борту.

— Все в порядке, — ответил темноволосый. — Я Джордж Ривал, пилот, а это мой помощник Тор Джонсон. Отправляемся через несколько минут. Если вам что-нибудь понадобится, скажите нам.

Пассажирам показали их маленькую каюту, и Счастливчик про себя вздохнул. В космосе он себя хорошо чувствовал только в собственном скоростном крейсере «Метеор», который теперь отдыхал в ангаре космической станции.

Тор Джонсон глубоким голосом сказал:

— Кстати, позвольте вас предупредить, что, когда мы отойдем от станции, состояние невесомости кончится. Начнет увеличиваться тяготение. Если начнется космическая болезнь…

Верзила заорал:

— Космическая болезнь! Ты, тупица с внутренних планет, я мог еще ребенком переносить такие перегрузки, какие тебе и теперь не снятся! — Он ткнул пальцем в стену, сделал медленное сальто, снова коснулся стены и повис в полуфуте от пола. — Попробуй что-нибудь подобное, когда почувствуешь себя мужчиной.

Помощник пилота улыбнулся:

— Да, в эту полупинту немало хлама напихано, а?

Верзила мгновенно вспыхнул.

— В полупинту! Слушай, приятель… — закричал он, но Дэвид сжал его плечо, и маленький марсианин проглотил остаток предложения. — Поговорим на Венере, — мрачно закончил он.

Продолжая улыбаться, Тор вслед за пилотом отправился в рубку в носу корабля.

Верзила, чей гнев немедленно угас, с любопытством спросил у Дэвида:

— Послушай, что за усы! Никогда таких больших не видел!

Счастливчик ответил:

— Венерианский обычай, Верзила. На Венере их отращивают практически все.

— Неужели? — Верзила пальцем погладил губу. — Интересно, как я с ними смотрелся бы?

— С такими большими? — Счастливчик улыбнулся. — Они закрыли бы тебе все лицо.

Он увернулся от кулака Верзилы, и в этот момент пол дрогнул под их ногами и «Чудо Венеры» оторвалось от космической станции. Судно пошло по сокращающейся спирали, которая приведет их вниз, на Венеру.

Судно набирало скорость, и Старр ощутил, как спадает долго державшееся напряжение. Его карие глаза приобрели задумчивое выражение, а лицо расслабилось. Он был высок и выглядел хрупким, но под обманчивой тщедушностью скрывались стальные мускулы.

Жизнь уже дала Дэвиду в избытке и хорошего, и плохого. Еще ребенком он потерял родителей во время пиратского нападения вблизи Венеры, к которой сейчас приближался. Его вырастили ближайшие друзья отца, Гектор Конвей, нынешний глава Совета Науки, и Августас Хенри, возглавляющий секцию в той же организации.

Старр воспитывался и учился с единственным намерением: когда-нибудь стать членом Совета Науки, функции которого и влияние делали его наиболее известной организацией в Галактике.

Всего лишь год назад, после окончания академии, он стал полноправным членом этой организации и посвятил себя целиком усовершенствованию человека и защите его от врагов цивилизации. Он стал самым молодым членом Совета и, вероятно, останется таковым еще долго.

Но он уже выиграл свои первые сражения. В пустынях Марса и среди тускло освещенных скал пояса астероидов он встретился с преступниками и победил их.

Но война с преступностью и злом — не мимолетный конфликт, и теперь на Венере начали происходить неприятности, вызывавшие особое беспокойство, потому что их причина была совершенно неясна.

Глава Совета Гектор Конвей ущипнул себя за губу и сказал:

— Я не знаю, заговор ли это сирианцев против Солнечной Конфедерации или просто бандитизм. Наши тамошние люди считают дело серьезным.

Дэвид спросил:

— Послали туда кого-нибудь из наших уполномоченных по улаживанию конфликтов? — Он недавно вернулся из пояса астероидов и слушал с беспокойством.

Конвей ответил:

— Да. Эванса.

— Лу Эванса? — переспросил Счастливчик, и его темные глаза осветились радостью. — В академии мы жили в одной комнате. Он хорош.

— Да? Венерианское представительство Совета потребовало его отзыва и расследования по обвинению во взяточничестве.

— Что? — Старр в ужасе вскочил на ноги. — Дядя Гектор, это невозможно.