Лакомый кусочек

В комнате он вежливо поинтересовался, куда он может пристроить свой царственный организм, и, усевшись в ранее освоенное Андреем кресло, начал с места в карьер:

— Надеюсь, Танюша, Андрей Николаевич передал вам мою нижайшую просьбу? — Я кивнула. Видимо, мое согласие было для него фактом само собой разумеющимся, и он продолжил:

— Ситуация в общих чертах вам ясна.

Ну, я бы не спешила говорить, что мне ясна ситуация. И рискнула возразить августейшей особе:

— Только отчасти. Я знаю, что Елисеев умер и что вы не хотите согласиться с официальной версией.

Он кивнул:

— Вот именно, поэтому я здесь. Ну, во-первых, давайте все-таки познакомимся — нам с вами придется сотрудничать. Я вас уже знаю, вы — Танечка, Андрей Николаевич очень высокого мнения о вас.

Ну конечно. Еще бы Андрей Николаевич отрекламировал меня иначе.

Он кокетливо продолжил:

— Меня зовут Игорь. Игорь Сергеевич Сечник. Я, как вам должно быть известно, старший коллега Вити Елисеева. Его учитель и… В общем, моя дочь Вика — его жена… пардон, вдова… Поэтому мой интерес к делу вполне теперь для вас объясним, не так ли?

Я кивнула. Хотя, честно говоря, было не совсем понятно, как у такого страшилища могла уродиться такая красивая дочь.

— Предположим, что да, — сказала я, — но мне немного непонятно, почему вы подозреваете, что Елисеев умер не сам?

— Давайте поступим с вами так: мы просто займемся этим делом и выясним, умер ли он естественной смертью или ему помогли это сделать… Вот, собственно, в этом и заключается мое предложение.

Он говорил со мной как с маленькой ученицей. Меня это несколько раздражало, но странным образом этот властный голос действовал на меня.

Так, наверное, на кроликов действуют удавы.

— Хорошо, — сделала я попытку вырваться, — но как я могу это сделать? Для того, чтобы хоть что-то раскопать, мне надо войти внутрь той сферы, где вращался Елисеев. А я, признаться, далека от этого вашего карнавального мира.

— Я все продумал, — ответил он, — если вы соглашаетесь, то я устраиваю вас пресс-секретарем моей дочери. Работа, честное слово, несложная — вы, Танечка, справитесь. Ну, и будете вполне близко от нашего, как вы изволили выразиться, «карнавального» мира. Естественно, получать вы будете не двести, а триста долларов в сутки.

Он ждал ответа. Я знала — мне некуда деться. Андрюшку подводить не хотелось. Кроме того, моя авантюрная планида требовала от меня согласия. Оказаться в серпентарии — экая удача для любопытного существа! Поэтому я посмотрела на Игоря Сергеевича и кивнула.

— Хорошо, — успокоился он, — раз вы согласились, открою вам еще одну причину, почему я не верю, что смерть была случайной, и почему мне хотелось бы найти убийцу.

Он встал с кресла и подошел к окну, некоторое время рассматривал пейзаж за ним и, резко повернувшись, спросил:

— Вы, Танечка, когда-нибудь давали в долг огромные деньги?

Я отрицательно покачала головой. Думаю, что таких денег, как у моего клиента, у меня никогда не было.

— Так вот, — продолжал он, — я имел глупость помочь Виктору в одном деле. Он остался мне должен — уж поверьте мне, девочка, — такую большую сумму, что даже Рокфеллеру показалось бы, что я сглупил. Все бы ладно — в конце концов, муж моей дочери, родственник и так далее. Можно отнестись с пониманием, правда? Даже поверить, что он мне не может вернуть долг, хотя и покупает себе дорогие игрушки — последнее приобретение переполнило чашу моего терпения. Он взял и купил в вашем городе ночной клуб с казино. Вот тут и начинаются поразительные вещи. Честно говоря, сначала я был спокоен — в конце концов, он заверил меня, что казино принадлежит и Вике, что оно дает огромные прибыли, даже предложил передать казино в мои руки. Как бы в счет долга. Я, Танечка, человек пожилой, мне такими делами заниматься не к лицу, я только просил его отдать эти права Виктории… Он был согласен. Незадолго перед смертью они поссорились. В чем там причина — пусть вам расскажет сама Вика, если захочет. Только вот в этот момент он решил посетить нотариуса. Что уж он там делал — я затрудняюсь вам сказать, это тоже придется выяснить. Хотя бы попытаться. — Он замолчал. Видимо, устал говорить. Потом продолжил:

— То, что он не покончил с собой, — это абсолютно точно. Виктор просто был не способен на такой подвиг. Слишком любил свою особу. То, что произошла ошибка с дозой — в это я не верю. Кто-то помог ему отправиться на тот свет. И этот «кто-то», чует мое сердце, связан именно с этим казино.

Он вздохнул. Вздох его как бы вместил в себя всю печаль за алчное человечество, не желающее понять, что только такие избранные Богом люди, как он, имеют право быть самыми богатыми. А про его богатство ходили легенды… Про моего гостя можно было вообще слагать легенды. Все, например, подозревали, что его крезовское богатство добыто совсем не исполнением песен, отвечающих вкусам высокопоставленных особ. Но не зря, видно, в нашем обществе прижилась поговорка «деньги не пахнут», поэтому его везде встречали с распростертыми объятиями, улыбаясь и троекратно лобызая его далеко не самое приятное на свете лицо.