Лакс: Райские розы

— Пап?

— Ты же помнишь о нашем соглашении и своём обещании?

— Само собой.

— Эта концепция по уничтожению человечества.

Я подскочила с кровати и еле добежала до ванной комнаты. Мой желудок начал выворачиваться наизнанку.

— Василисса?

— Не заходи, — с трудом ответила я.

Меня рвало несколько минут. Это отвратительно! Такое ощущения, что силы меня покинули. Я обмякла на полу, облокотившись о ванную.

Быть того не может… Вспомнился выпад Джейсона Кронера: «А тебя не пугают люди и лаксоны, которые замышляют истребить всю землю?». Теперь его вопрос обрёл смысл. Мне тошно только от одной мысли о том, что могут сделать с человечеством. Зачем Райан сказал это? Райан, которого я знаю, мой суженый, такой сдержанный и именно тот, с кем я чувствую себя уютно и спокойно. Поверить не могу. Я чувствую, что создатель сейчас рядом. И чувствую, что он на стороне Райана. Но как это может быть? Ресурсов не хватит на всех, и тот факт, что мы были созданы для того, чтобы остаться единственными разумными существами на планете говорит мне о том, что вины Райана в сказанном нет. Но я никак не могу принять этот факт. Как. Он. Мог. Теперь понятно, почему отец не хотел мне обо всём рассказывать и так боялся, что я захочу отойти от дел.

Но сейчас Райан жалеет о том, что сказал. Отец как-то сказал, что это из-за наказания. Отказался бы Райан от своих слов, если бы не был наказан? Великий Лакс… я получила ответы на многие вопросы, но новые всё продолжают заполнять мою голову.

Что скажет Райан в своё оправдание? Хотя, зная его, он не станет оправдываться. Сейчас он и сам считает себя виноватым. Но опять же, это из-за наказания. Даже мой брат не считает, что он сказал что-то ужасное. А я? Меня стошнило минут 15 назад, это и есть моя реакция, мой ответ. Я хочу послушать, что скажет Райан.

С трудом я поднялась с пола, затем умылась и почистила зубы. Я вышла в комнату, где отец ждёт меня, сидя на кресле, налила себе воды и залпом осушила полный стакан.

— Как ты себя чувствуешь?

— Всё плохо, пап.

— Хочешь я оставлю тебя?

— Нет, — твёрдо ответила я, — Ты ещё не всё рассказал.

— Не будет истерик?

— Нет. Я обещала.

— Сейчас я скажу то, что оправдает Райана в твоих глазах. Ещё на Ассизах я проголосовал против его осуждения, потому что то, что он сказал — всё-таки цель нашего существования. Я увидел всю концепцию только после его освобождения, что окончательно оправдало его в моих глазах.

— То есть?

— В Хранилище есть примерная концепция, созданная лакстардами, но всё настолько банально, что достаточно отследить историю мира, чтобы понять, как именно действует эта концепция. Сможешь понять? — спросил отец. Я задумалась.

— Они создают болезни и распространяют их, что приводит к массовому истреблению. Это и есть концепция?

— Именно. И однажды они создадут нечто такое, что сотрёт всё население планеты. Это будет апокалипсис. И это будет грязно, болезненно. В живых останутся только лаксоны и лакстарды.

— Чем отличается концепция Райана?

— Дочка, Райана наказали не за концепцию, а за то, что он заикнулся о том, о чём не должен был. А суть его концепции заключается в массовой эвтаназии. Быстро, просто, безболезненно.

Я… Что? Я потрясла головой. Мысли смешались в кучу. То есть…

— Он не виновен, — прошептала я.

— Он был не понят.

— Пап?

— Что?

— Что с ним сделали?

— Это может рассказать тебе только Райан.

— И он расскажет. Но почему ты не можешь?

— Потому что я не знаю всех подробностей.

— Что?

— Поделюсь только тем, что знаю.

— Да, хорошо, — с жадностью сказала я.

— Как я уже сказал, я восхищался Райаном, когда он был подростком, но я восхищаюсь им и по сей день. Он смиренно принял то, что его отправят в Цитадель. До меня дошёл слух, что он самый стойкий из всех нарушителей. Представь, Райан отбывал наказание в течение одного года, но…, - отец потёр виски, что бывает с ним крайне редко, — После того, что я увидел, даже меня начало тошнить. Райан был круглые сутки под наблюдением. И за тот год, он заплакал всего два раза. Два раза, — словно причитая, сказал отец, после чего прижал пальцы к своим глазам.

— Пап? — я встала и подошла к нему, затем села на колени.

— Всё хорошо, дочка, всё хорошо, — отец убрал руку от своего лица. Я кивнула и заняла место в кресле, — Один раз, когда лакстарды проводили свой жуткий эксперимент. Я уверен, что это были слезы против его воли. Но второй случился в новогоднюю ночь. То были слёзы отчаяния. Но после этого, он не проронил ни одной слезинки.

Я не заметила, как от рассказа отца и сама начала плакать. Слёзы тяжелыми каплями падают с моих глаз. А я ведь даже не знаю точно, какие там были эксперименты.

— Что это был за эксперимент?

— Я покажу тебе, — отец взял планшет.

— У тебя есть запись?

— Твой брат выкрал её.

— Аарон? — догадалась я.

— Да. Я не уверен, что ты готова это увидеть. Точно хочешь?

— Да, хотя мне очень страшно.

— Подумай хорошо.

— Я должна, — отец кивнул и передал мне планшет.