Лакуна

7 НОЯБРЯ

Миссис Браун сходила в книжный магазин на разведку. Идти ей не хотелось, как и рассказывать мне, что она там увидела. Прости меня, Господи, что я заставил ее шпионить за меня. В витрине повесили плакат «Долой Гаррисона Шеперда». Я не одинок; нашлась целая стопка книг, написанных коммунистами.

На плакате говорилось: «Станете ли вы покупать книгу, зная, что деньги пойдут коммунистической партии?» Под вопросом — две клеточки, «да» и «нет», и стаканчик с карандашами, чтобы любой желающий мог выразить свою волю.

Что еще можно у меня отнять? Я спросил у миссис Браун, чего они хотят. Того же, чего и все люди, предположила она, — безопасности. Мира и благодати. Они не ведают, что творят. Наверное, они все стремились к свету, но сбились с пути.

Что значит «благодать»?

Вера в то, что ты особенный, что ты защищен от всех бед. Избранник Божий.

Вот до чего я глуп. Никогда не умел хотеть того же, чего хотят все. Я лишь надеялся найти дом, место, где смогу укрыться. Протягиваешь свое смятое сердце и видишь, как его каждый раз бросают в мусорную корзину. Хотя что это я. В ответ американцы посылали любовные письма.

22 ДЕКАБРЯ 1949 ГОДА

Милый Шеперд,

не расстраивайся, дружище, держись. Наверное, не такого привета ты ждал. С Рождеством и так далее. Жизнь меняется, и с этим ничего не поделать. Я устроился работать в рекламу. Кроме шуток. Представляешь, сижу в кабинете, кругом ребята в галстуках, вкалывают так, что пар из ушей валит. И поверь, я не хочу от них отставать.

Знаешь, я просто очумел, когда прочитал, что ты думаешь о нашей стране. Если это правда, мне тебя жаль. Наверно, я никогда тебя толком не знал. Шутки шутками, но я, например, по-прежнему верю в отчизну, и печально, если ты не разделяешь моих чувств. Ну да ладно, ты иностранец, у тебя свои резоны.

Ты только не сердись, ладно? Было приятно с тобой общаться, но жизнь не стоит на месте. Будет лучше для нас обоих, если мы расстанемся и прервем переписку. Никто из моих новых коллег не знает, что мы с тобой знакомы.

Пока,

Том Кадди

Январь 1950 года

Газеты прогибаются под тяжестью собственных заголовков, которые пророчат конец света. ПРИГОВОР ЭЛДЖЕРУ ХИССУ: ШПИОН И ЛЖЕЦ. Шрифт крупнее, чем в день победы над Японией; очевидно, новые враги опаснее японцев. Лживые либералы, продающие душу и военные тайны страны. Сталинские подпевалы, вылизывающие ботинки своих московских хозяев. Генри Уоллес тоже попал под удар и дает показания перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности. Генри Уоллес, вице-президент при Рузвельте, кандидат от либерально-демократической партии на прошлых выборах, теперь предстал перед судом под заголовком «УОЛЛЕС ОТРИЦАЕТ, ЧТО ПОСЫЛАЛ РУССКИМ УРАН». Помоги ему, Боже, ибо сегодня он дал отповедь газетчикам: «Царю Соломону стоит добавить в свой список вещей, превосходящих человеческое разумение, еще одну: почему в газетах пишут всякую чушь».

Миссис Браун заметила, что на процессе Уоллес зачитывал вслух выдержки из своих дневников в качестве доказательства того, о чем говорилось на встречах по урану. «Хорошо, что он сохранил этот дневник», — добавила она, стоя у меня в дверях в приталенной рубашке в красно-белую клетку. По нарядам миссис Браун не угадаешь, то ли это последний писк моды, то ли она сшила эту блузку из скатерти, а может, и то и другое. Миссис Браун — живое доказательство того, что элегантные женщины и за сорок пять ягодки опять.

Миссис Браун считает, что я принимаю все слишком близко к сердцу. Приносит статьи об Уоллесе, Робсоне, Трамбо, голливудских сценаристах, членах профсоюза, учителях, бухгалтерах, клерках, мясниках, пекарях, но радости от этого мало. Вы не одиноки, уверяет она. Людей выгоняют с работы, детей дразнят в школе. Даже тех ребятишек из Отина, отца которых застрелил сосед. Чему научатся дети, вопрошает миссис Браун, кроме того, что нужно бояться мира и всего, что в нем?

— Мистер Шеперд, им ведь здесь расти. Что с ними будет?