Лакуна

Готовый расплакаться Егор забыл про баночку, про новый пейзаж и убежал в свою комнату. Его примеру тут же последовал профессор, к сожалению, как интеллигентный человек он не умел противостоять откровенному хамству.

— И в чьи же апартаменты вы собираетесь переселить Егора? — переместилась поближе к коммунальщику Крон.

— В свои собственные, — огрызнулся Петр Сергеевич. — Мне, знаете ли, надоело скакать взад-вперед по лестнице, давно не ребенок уже, пора расположиться с большим комфортом.

— Я бы тоже согласилась жить внизу, — мечтательно заметила Мила Евгеньевна. — Только бы сейф удалось спустить.

— Дорогая, ваши кляузно-оправдательные тетрадки лучше пишутся наверху, не отходя от чугунного шкафа. Чего доброго он при транспортировке проломит пол прямо в край и нас за собой утянет. — Крон, еще не понимая, что попала под горячую руку, продолжала молча слушать. Поэтому Травкин добавил "огня": — Да и кто вы по должности? Смею напомнить — заведующая дошкольным учреждением, вы только что детские горшки хорошо считать умеете. А я — заслуженный работник коммунальной сферы. Не забывайте! У меня больше привилегий

Обиженная Мила Евгеньевна постаралась исчезнуть в коридоре. Женскую солидарность с ней проявила и Лана, через минуту демонстративно звонко щелкнул замок в ее двери.

— А по мне пейзаж как пейзаж, — заметил Ласков. — Какая разница — лес или пустыня? Все равно ведь не настоящие. Зато хоть какое-то разнообразие.

— Когда мозгов в заднице больше чем в голове, разницы точно никакой, — гавкнул Травкин.

Алик скрипнул зубами, замахнулся, но кулак налетел на жесткий, готовый к удару локоть Петра Сергеевича. Ласков отлетел к стене, прямо сквозь барханы. Но быстро очухался и ринулся вновь. Травкин ловко схватил банкира за ворот рубашки и вытолкнул в коридор. Подождал, ухмыляясь: нет, Ласков не вернулся.

— А тебя что не устраивает? — коммунальщик победно осмотрел опустевшее поле боя и посреди виртуальной пустыни обнаружил единственного "непотерпевшего" — дядю Мишу.

— Да у меня-то все в порядке, — хитро сощурился бывший бомж. — Вот только думаю, чего ты разжухарился. Говоришь, по ступенькам тяжело бегать. Почему вдруг? Ты же не стареешь: каким свалился сюда когда-то, таким и заморозился, как опухоль в голове Егора.

— А может не заморозился? — фыркнул Травкин, развернулся на каблуках и покинул кухню.

Стальев, наконец, пристроил новый лейкопластырь на щеку Денису и аккуратно сложил рассыпанные полоски обратно в коробочку.

— А долго аборигены из кризиса выходят? — Хромов на всякий случай подергал медицинскую наклейку: хорошо ли держится.

— По-разному, — дядя Миша прислонился к стене, вытянул ноги. — Время мы здесь не считаем, поэтому точно не скажу, но по прикидкам неделями можем взаперти сидеть.

— Неделями? — не поверил Денис. — Так и одичать не долго.

— А куда торопиться? — бывший участковый снисходительно потрепал гостя по плечу. — Не привык разве еще: у нас тут нет завтрашнего дня, есть только длинный-длинный, практически бесконечный сегодняшний.

— Не нравится мне такой расклад, — парень соскользнул с банкетки и стал нервно ходить по маленькой комнате. Ого, уж не у Джина ли подглядел? Именно так теперь пес пытается разнообразить свое существование. Но он — пес, и здесь не обнаружилось компании ему подобных. Но я ведь человек, чего же так нелепо плыть по течению? И Денис умоляюще посмотрел на дядю Мишу: — Ты недавно хвастался, что хорошо всех изучил, так придумай что-нибудь. Выведи людей из изоляции, верни в коридор!

— Ну, разве что одну идейку попробовать? — подмигнул Стальев.

Тишину коридора вдруг нарушила громкая музыка. Мягкий женский голос пел о вечном: что уже весна, проклюнулись первые нежные цветы, душа ждет любви, но она не торопится, задержалась где-то, между тем время уходит, скоро опадут лепестки, а любовь так и не пришла…

Первым на непривычный звук отреагировал Егор: он чуть приоткрыл дверь и выглянул в щелочку. На столе стоял бело-голубой мегафон, с помощью которого призывают купающихся детишек далеко не заплывать. Юноша вспомнил, что видел рупор в кладовке, в самом начале, когда они с отцом измеряли лакуну с помощью портняжного метра. Но счел предмет бесполезным. Оказывается, зря. Сейчас из раструба неслась приятная мелодия.

— Выходи, Егорушка, — махнул рукой дядя Миша. — Посмотришь, что я затеял.

— Ты сумел собрать патефон? — скрипнула дверь из комнаты профессора. — Неужели в лакуне нашлись подходящие детали?

Аганин-старший не мог не заинтересоваться технической новинкой и вслед за сыном прошествовал к столу.

— У нас опять кто-то провалился? — свесилась со второго этажа Крон. — Но свободных комнат больше нет!

— Никаких новых гостей, — крикнул Денис. — Надеюсь, мы с Джином, последние.

— Гав, — поддержал хозяина пес, который тоже вертелся в коридоре.

— Тут у дяди Миши сюрприз, — продолжал объяснять Хромов. — Незаменимая вещь, не хотите посмотреть?