Лали. Судьбоносная (СИ)

И она ушла. Твердыми шагами удаляясь из жизни человека, ставшего для нее целым миром. Разбитая, растоптанная. Зная, что поступила опрометчиво. И что все было зря. А гордость будет очень сложно восстановить…

Тем временем Эмили, которая была шокирована своей реакцией на друга Ваграма, выбившего дверь кабинки одним легким движением, пыталась отвлечься от созерцания его покалеченного лица и сосредоточиться на мысли, как помочь сестре.

— Скорую не надо, попробуем обойтись, — девушка подошла к Лали, — тебя тошнит?

Та лишь слабо кивнула.

— Ладно. Ваграм, разверни ее лицом к унитазу, придерживай за талию. Лали, ты должна попытаться двумя пальцами достать до глотки, это вызовет рвотный рефлекс. Смотри на меня!

Девушка приподняла левой ладонью лицо сестры за подбородок, а правой соорудила конфигурацию и продемонстрировала, как следует действовать. Та смотрела на нее затуманенным отупевшим взглядом, пытаясь повторить и кривясь от отвращения.

Эмили, видя ее мучения, не стала ждать, когда Лали снова отключится. Молниеносно схватила ее за запястье и дернула руку так, что пальцы сестры скрылись во рту, а глаза расширились от ужаса.

— Держи крепко, — скомандовала девушка, быстро вынув ладонь обратно.

Сама она придерживала сестру за голову, и в следующую секунду скудное содержимое ее желудка слабыми потоками выплеснулось. Какое-то время они стояли так в тишине, нарушаемой только гортанными стенаниями бедной невесты.

— Сейчас станет легче, — уверяла Эмили с сочувствием.

От любопытных глаз их спасала невероятно внушительная фигура Марселя, загораживающего вход в кабинку. Девушка взглянула на него, отметив потрясение в его глазах.

— Я впечатлен такими глубокими познаниями, — признался тот, отвечая на ее взгляд.

И слабо улыбнулся. А Эмили остолбенела. На абсолютно обезображенном лице, половину которого скрывала густая аккуратная щетина, играла потрясающая улыбка. Неповторимая. Ее оцепенение он, видимо, истолковал по-своему, потому что тут же стал угрюмым.

— Это личный плачевный опыт, — пролепетала она.

Лали затихла, глубоко дыша и приходя в себя. Марсель вдруг протянул бутылку воды, и Эмили, приняв ее, благодарно улыбнулась, гадая, где он ее взял.

— Давай, прополощи рот, потом выпей пару глотков.

После всех манипуляций невесту посадили на стоявшие в коридоре металлические сидения. Она прислонилась лбом к стене, наслаждаясь приятной прохладой.

— Лали? — Ваграм был очень обеспокоен, все это время сохраняя молчание.

— Мне лучше, идите к родителям. А Эмили поможет мне привести себя в порядок.

Мужчины неспешно удалились, то и дело оглядываясь.

— Так, сестричка. Не сдаемся, не бесимся и не обвиняем несчастную девушку. Вид у тебя вполне приемлемый, платье в норме.

Эмили оглядела стройную фигуру Лали в изысканном обтягивающем белоснежном наряде. Фата немного выбилась, и она аккуратно поправила ее.

— Я и не собиралась обвинять Аэлиту, — тихо отозвалась Лали. — С таким же успехом она могла бы меня и убить. Всего-то. Подумаешь…

— Не говори так. Все обошлось. Теперь твоя задача восстановить силы. Надо будет пить воду и обязательно поесть, начав с чего-нибудь полегче. А сейчас я уберу подтеки у твоих глаз и припудрю носик. Эта визажист хоть и сука, но отличный мастер, у тебя даже после этих приключений все сохранилось почти без изменений.

Через десять минут заметно оживившаяся, но все еще довольно медлительная невеста вернулась к гостям в сопровождении подружки невесты, которая неустанно улыбалась. Казалось, они действительно все эти полчаса наводили марафет, ничто не выдавало недавних переживаний.

И только тяжелый взгляд Лали, полный обвинений, которым она полоснула Ваграма, ясно дал понять, что впереди их ждет веселый вечер…и ночь.

Глава 15

«— …Любовное завоевание — самый

эгоистичный из крестовых походов».

М. Леви «Семь дней творения»

— В чем конкретно ты меня обвиняешь? — прошептал Ваграм на ухо своей уже жене, пока они медленно кружились в первом танце.

Его одолевали довольно противоречивые чувства — он был рад, что Лали пришла в себя, но вместе с тем руки чесались задушить девушку из-за этой возобновившейся с ее стороны холодной войны. Разве мужчина повинен в том, что с ней произошло? Да он сам чуть с ума не сошел, когда увидел невесту без сознания в этой плачевной позе. Ему и в голову не приходило, что Аэлита способна на такую глупость. Иначе это никак и не назовешь. Чего она могла этим добиться? Абсолютно ничего, кроме переноса церемоний.

— На нас смотрят сотни пар глаз, ожидая увидеть без памяти влюбленных молодоженов. А ты делаешь вид, что меня здесь нет, и прячешь взгляд.

Лали продолжала молчать, глядя куда-то вниз за его плечом, и это очень злило. Дежавю какое-то.

— Хорошо, Лали. Продолжай обвинять меня во всех смертных грехах. Только помни, что теперь мы женаты. Как говорится, перед Богом и людьми.

Это, само собой, на нее не подействовало, ее глаза так и остались на том же уровне, избегая встречаться с ним.