Лалиса и её друзья

Меня вызвали к директору школы. Вот, сижу рядом с секретаршей, жду, когда меня пустят внутрь. Всё из-за Лего, который сейчас спит на коленях у Розэ. Ведь чувствовал, что-то будет нехорошее! Нет, эти козлы из лэйбла, заставили взять кота с собой. Думал оставить его по дороге в доме отца, но котёнок так жалобно стал мяукать, что пришлось взять его с собой. Да и ребята начали меня упрашивать взять Лего в школу. И чего эта хвостатая тварь вдруг соскочила с колен, и побежала в коридор? Вот и попали под руку директору. Потом нам сказали, что рядом с ним шли какие-то иностранцы и переводчик. Я особо на них не глядел. В голове только крутилось одно:

«Вот, жопа! Наверное, накажут из-за этого хвостато-усатого! Так глупо вляпаться!». При иностранцах директор не хотел наверное применять наказание, поэтому, вроде всё обошлось…

Это я так думал, по наивности. Дурак! А вот теперь сижу, и жду, когда откроется дверь в кабинет, и я предстану пред очи высокого начальства, будь оно неладно! Напомнят мне все мои мелкие грешки, накопившееся к этому времени…

- Манобан, можете пройти в кабинет! – Секретарша смотрит на меня с некоторой жалостью. Наверное, она уже в курсе, что произошло. Бреду к дверям. Открываю, вхожу, кланяюсь. Выпрямился. На меня глядят четыре пары глаз.

- Манобан, как ваш отец отнесётся к тому, что я включу вас в список кандидатов на двухлетнее обучение в балетной школе заграницей? – Неожиданно спрашивает директор Сонхва.

- Ээээ. Не знаю, господин директор. – Лепечу я, пытаясь сообразить, плохо это или хорошо.

- А ты сама, что думаешь по этому поводу?

Вопрос сбивает. С каких это пор у малолетки кореец спрашивает её мнение? Тут что, что-то с дуба рухнуло?! Или в местном лесу сдохло что-то большое и вонючее?!

Но тут на ум приходит мысль о группе. Она же развалится, если я уеду на два года! Но танцевать смогут только Розэ, Дженни и Джису. А остальная тройка явно не потянет балетную подготовку высшего класса. Поэтому, набравшись смелости, говорю:

- Господин директор! Я поеду только в том случае, если разрешит отец, и со мной вместе в список попадут обе Ким и Пак из моего «Блэк Пинка».

Директор удивлённо смотрит на меня, переводчик бормочет над ушами иностранцев. Они переглядываются. А потом один другому говорит по-русски:

- А вообще-то, можно попробовать, ведь группа будет человек двадцать.

- Да, с этим никаких проблем. Поселим их всех вместе, в одном общежитии. Надо только выяснить, как у них с русским языком.

Не выдерживаю, и расплывшись в улыбке. Нарушая все правила, говорю:

- Извините! Не знаю вашего имени и отчества, но у меня с языком в порядке. А девчонки знают английский. Нам даже переводчик не потребуется. Я им прямо с русского на корейский переводить буду, если понадобится.

Переводчик, услышав, что я болтаю по русски, как пулемёт, вначале застывает, но потом переводит мои слова директору Сонхва.

Русские переглядываются. А то что это именно они, и ежу понятно! Не будут же французы или ещё какие-нибудь европейцы говорить между собой на русском языке.

Один из иностранных гостей, тот, который постарше, задаёт мне вопрос:

- Манобан, а вы хотите стать балериной?

- Нет! Но такая подготовка поможет стать айдолом.

- Айдолом?

- Да, я трейни музыкального лэйбла. Нашу группу, если мы постараемся, конечно, руководство решило выпустить на сцену года через два-три. Так сказал директор лэйбла. А вы ведь, наверное, видели по телевизору К-поп. Танец вместе с песней. Вот нам и поможет танцевать балетная подготовка.

- Ты слишком трезво рассуждаешь для двенадцатилетней девочки! – Удивляется второй русский.

- Что делать, не мы такие. жизнь такая! – Вижу, что не только у русских, но и у корейцев вытянулись лица от удивления. Вот чёрт! Здесь ведь может не быть таких выражений, это ведь не старая Земля!

- Ладно, Манобан! Можете идти! – Говорит мне по корейски директор Сонхва. Кланяюсь. И покидаю кабинет…

Место действия: Сеул, школа искусств Сонхва, кабинет директора.

Время действия: восьмое декабря две тысячи девятого года, четыре часа дня.

- Интересная девочка! И как свободно говорит по русски! – Обращается Яровой к Кайману.

- Да, хотелось бы узнать, кто она такая. – Обращается тот к корейцу.

Через пять минут на экране компьютера появляется досье на ученицу Сонхва, Лалису Ким Манобан. Легкое переключение кнопок на клавиатуре. И русские читают на экранах своих телефонов этот же текст, но уже кириллицей.

- Значит, она дочь главного спонсора этой школы. Это хорошо! – Кайман в голове уже прикидывает, как провести переговоры с Фондом содействия культуре, директором которого является отец девочки. Инвесторы и спонсоры ведь нужны всем, в том числе и Новосибирской балетной академии.

- Интересно, а есть какие-нибудь записи её выступлений? – Обращается Яровой к корейцам.