Лалиса и её друзья

Потом ко мне прикатила «Шумахер» Сон Ми. С ней мы ходили в поход вокруг города. Есть тут такая туристическая познавательная экскурсия. Набралась группа человек тридцать. Нас, с балетного училища, человек десять, Сон Ми с охраной, аппа, и какие-то туристы из Америки. Вёл на по местным дебрям проводник. Видали мы медведя, он в кустах какие-то ягоды ел. Обернулся на шум, увидал, что на него прёт целая толпа двуногих, испугался, и убежал. «Шумахер» хотела за ним побежать, но проводник остановил. Во-первых, это опасно, а Сон Ми без оружия, во вторых, зверей охраняют, и если никто из них не задерёт человека, медведей не трогают. В общем, ходили мы по тайге три дня. Рыбку в каком-то ручье половили – это входит в экскурсию. «Шумахер» поймала какого-то карася или как он называется, не знаю. Нам не повезло, зато аппа поймал рака. В общем, было весело и интересно. Да, нам дали пальнуть из охотничьего ружья. Ну, я с дуру и пальнул. Забыл, что у меня сорока пяти килограммовое тело Пранприи, а ещё и отдача у ружья большая….

Потом неделю плечо ныло. Ходили мы и на карусели в местный парк. Всё-таки, мы ведь дети. Китаянки отстали от нас, а потом пришлось их вытаскивать из полиции. К ним прицепились два каких-то пьяных, как потом оказалось, тоже туриста. Ну, а девки, как только приставальщики захотели пощупать китаянок, применили приёмы самообороны, их оказывается с пяти лет учат такому. В результате один турист будет лежать в госпитале до октября, а второй до сентября поносит гипс на обеих руках. В общем, продолжаем отдых, но до первого сентября остаётся всё меньше времени…

Глава 33. Плохое и хорошее...

Место действия: Южная Корея, Сеул, «музыкальный дом номер семь» лэйбла «ЯГ Интертеймент».

Время действия: десятое января две тысячи двенадцатого года, вечер.

Мы вернулись! Как, и почему раньше времени? О! Эта великая тайна! Ха, ха, ха! Хотя, зачем смеяться, когда плакать хочется! Всё началось с нашим приходом в балетное общежитие после окончания уроков первого сентября две тысячи одиннадцатого года. Мы, радостные, посетили столовую, и пошли в нашу комнату. Нас встречает встревоженная Акеми, и говорит:

- Вчера выяснилось, что неожиданно поменялось руководство в Новосибирском театре оперы и балета. А у нас, естественно, сменилось начальство в общежитии.

Я ей ответил, что нас не интересуют местные разборки и тёрки. Мы приехали сюда на время. Отучимся, и уедем. Так мы думали. Но оказалось, что во всём виноваты мы! Первый сигнал прозвучал, когда явился новый директор общежития. и устроил смотр комнат вверенного ему здания. Как только он к нам зашёл, увидал Лего, так сразу зашипел:

- Кто сюда пустил кота?!

Когда ему сказали, что за кота заплачено, и он тут по договору, этот хмырь недобро сверкнул глазами, потом пробурчал что-то, типа:

- Поганые азиаты, я вам покажу, договор! - И быстро выбежал из нашей комнаты вместе с недавно назначенным заместителем.

Вечером, второго сентября, нам сказали, что Екатерина Фёдоровна уволилась, и занятия для нас отменяются, видите ли, у них нет преподавателей, знающих английский язык. Когда я сказал, что мы русский знаем, новое начальство общаги стушевалось, и выделило педагога. Уровень этой Алины Петровны был несравненно ниже, чем у Екатерины Фёдоровны, но нам ничего не оставалось делать, как подчиниться. В реале, мы больше знали и умели, чем эта «балерина», которая ни разу не танцевала на сцене (об этом нам сказали позже). Она взъелась на нас после того, как Со Ын, не удержавшись, во время урока, сказала:

- А Екатерина Фёдоровна учила нас по другому!

После этого нас вызвали к новому директору театра, который нам объявил, что больше занятий в танцевальном зале не будет. У нас отняли всю аппаратуру, синтезатор, и запретили петь:

- Тут балетная школа, а не опера! – Таков был ответ нового директора общежития, который оказался двоюродным братом этой Алины Петровны. А во главе театра теперь стоял его шурин. Мда.

Со Ын тоже перестали пускать в театр, сказали, что нет учителей музыки для неё, а новый дирижёр оркестра не может с ней заниматься. Я позвонил аппе. Он тоже был в недоумении. Попытка выйти на контакт с новым руководством театра провалилась. Потом стало известно, что всё исходит от нового мэра города, избранного в июле этого года. Короче говоря, он захотел, чтобы мой аппа перечислил на личный счёт этого новоявленного «отца города» тридцать миллионов долларов. Это желание позаботились донести до моего аппы «шестёрки» из мэрии. Когда аппа отказался, начали вставлять палки в колёса. Эти люди почему-то думали, что все им чем-то обязаны, и встряли даже в деятельность Академгородка. Были приостановлены все проекты, касающиеся сотрудничества с Южной Кореей.