Лальские тайны и другие удивительные истории

Выглянула из-под руки, а батюшка улыбается ей. Так ласково, что слезы сами высохли. И все слова куда-то пропали. Стоит и молчит. Тогда старец сам обратился к ней:

– Что же ты мамин наказ не выполняешь?

Таня только потом сообразила: откуда же он узнал про материнский наказ?! А тогда призналась робко:

– Я просто боюсь, батюшка. Никогда в жизни не исповедалась. Груз тяжелый на душе. И так страшно первый шаг сделать!

– Благословляю тебя ходить на исповедь к священнику этого храма, отцу Дионисию. И не забывай, что все это по молитвам твоей мамы! Храни Господь!

Тане показалось, что разговор со старцем длился минуты две, не больше. Но подруга сказала ей, что она находилась рядом с батюшкой десять минут. Ирине тоже удалось поговорить со старцем, и она плакала от радости: он пообещал помолиться за нее и младенца и благословил каждый день читать «Богородице Дево, радуйся».

Нужно сказать, что на следующем УЗИ у младенца не выявили никаких аномалий – здоровый ребенок. Такое чудо по молитвам старца… Не так давно Татьяна исповедалась и причастилась в первый раз в жизни. Она растит сына и дочь и перешла работать в онкологический диспансер. Что еще добавить? Пожалуй, только то, что имена героев рассказа изменены по их просьбе.

Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!

Лальские тайны

От автора. Наверное, все православные России знают об удивительном «стоянии» девушки Зои из города Куйбышева (ныне Самара), которая в 1956 году окаменела во время танца с иконой святителя Николая Чудотворца в руках и в таком состоянии находилась сто двадцать восемь дней – с Рождественского поста до Пасхи. Когда-то, узнав об истории, я задавалась вопросом: насколько этот случай уникален и не было ли похожих на него случаев в нашей стране?

История с девушкой Валентиной, которая произошла в городе Лальске, и стала ответом на мой вопрос. Эта история и легла в основу настоящей повести, написанной мной по благословению и при содействии настоятеля Благовещенского собора Лальска священника Романа Зайца.

15 июля 1980 года. Решила вести записи в дневнике каждый день, посмотрю, как получится.

Сегодня, в полдень, я добралась до места своего распределения. Доехала чуть живая: грунтовая дорога от Лузы до Лальска – та еще! С одной ее стороны уложены плиты, которые лежат не очень ровно. Да вдобавок плиты эти давно разъехались в разные стороны под давлением тяжеленных лесовозов. Вот и получается тряска изрядная… Ну ничего, главное – доехала!

Девчонки из группы завидовали, что меня, как отличницу, распределили не куда-нибудь в село, а в старинный город Лальск. Да еще и с предоставлением собственного жилья! Это просто здорово!

Правда, городок совсем маленький, больше на деревню смахивает, зато все здесь дышит стариной: дощатые настилы тротуаров, проселочные, густо покрытые пылью дороги, деревянные избы и старинные каменные дома, добротные такие, прошлого века и даже позапрошлого, – это я как учитель истории и опытный краевед могу точно сказать. Много смешанных домов с каменным фундаментом и деревянной надстройкой, лепные фронтоны… Флигели, чеховские мезонины, откуда льется мягкий зеленый свет абажуров, – что-то близкое, родное, знакомое… Так и кажется, что из какого-нибудь мезонина раздастся тихое и печальное: «Мисюсь, где ты?»

По количеству населения Лальск тоже больше на село походит – жителей тысяч пять-шесть, не больше. А вот высоченные старинные церкви, изумительно красивые, соединенные арочными переходами, сделали бы честь любому губернскому городу. Еще нужно будет в музей краеведческий обязательно сходить – люблю я все это: старые вещи, старые пожелтевшие фотографии – хранители времени. Удивительно: человека уже давным-давно нет, а буфет хранит прикосновение его рук, кресло помнит тяжесть тела, книга – касание пальцев. Словно хозяин передал своим вещам частицу тепла, частицу души, память о себе. Связь времен.

Прямо с автобусной остановки пошла в школу, оформляться. Нашла быстро, да тут и искать-то нечего: все близко. Старое деревянное здание с огромными окнами и высоченными – метра четыре высотой – потолками. В каждом кабинете – своя дровяная печка. Топить, наверное, нужно долго, уж слишком потолки высокие, пока прогреется такой класс… Пахнет краской, чистотой, старые парты томятся в ожидании своих шустрых хозяев.

Директора не было на месте, завуч строгая, но, кажется, заботливая, сказала, что они меня ждали, что на работу нужно выходить в конце августа. Двадцать шестого – педсовет. Еще сказала, что мне очень повезло: в этом году школа переедет в новое каменное здание с большим актовым залом и прекрасным спортзалом, так что я буду учить детей в новой школе.

Потом она попросила двух девочек-старшеклассниц отвлечься от покраски парт и напоить меня чаем. Одна из них, черноволосая, веселая, спросила меня, в каком классе я буду учиться, и сильно смутилась, узнав, что я учитель, а не ученица. Меня угостили пирожками с картошкой. Съела сразу три. Еле удержалась, чтобы не взять четвертый.