Ламбада, или Все для победы

- Пойдемте, гражданин Илгазов, - укоризненно вздохнув, усталым голосом произнес сержант. - Заставляете искать вас, людей от дела отвлекаете. Стыдно... Хорошо еще сын ваш честным человеком оказался.

Отец вздрогнул и беспомощно посмотрел на Колю. Речь, понятное дело, шла о Руслане... Ох, зачем, зачем говорил об этом сержант! Все бы решили, что Органы сами выследили, - велика сложность... А теперь!.. Как дальше жить?

Отец распрямился. В глазах его появилось какое-то странное выражение. Коля по младости своей тогда еще не смог понять. Безнадежная тоска. Бездонный колодец тоски.

- С сыном-то можно проститься?

Добрый милиционер посмотрел на часы и сказал:

- Три минуты.

Отцу вполне хватило этого щедро отпущенного срока, чтобы обнять Колю и крепко прижать к груди. Все-таки хорошие люди вокруг. Могли бы назло ему отказать в этой просьбе. Но такой уж настрой в обществе: все для человека и НИКАКОГО НАСИЛИЯ... Спасибо Эксперименту.

- Не забывай меня, сынок... Вряд ли теперь увидимся. Маму поцелуй за меня.

Он действительно так и не вернулся с перевоспитания. Несчастный случай - попал в мотокосилку. А может, сам бросился - нервы последнее время шалили...

Руслан очень скоро ушел из семьи. Он выполнил первейший Комсомольский Долг, а его почему-то не простили. Анелия-то, конечно, ничего еще не понимала. А мать и Коля не простили. Они ничего не говорили Руслану, не стыдили, не ругали его. Просто он для них вдруг перестал существовать. Совсем.

Руслан устроился вожатым в трудовой лагерь, потом, когда подошел возраст, поступил в училище... нет, не МГБ. Сыновей заблуждающихся туда не брали, даже таких честных. В училище воспитателей МВД. Ответственная и нужная профессия. Очень нужная стране...

Надо сказать, в Союзе в те годы строго соблюдали знаменитый сталинский принцип: "Сын за отца не отвечает". Все дети в семье Илгазовых получили приличное образование. Вернее, советская власть дала им... и так далее. Дала. Подарила... облагодетельствовала...

После смерти родителя они даже получили - не пенсию, конечно (за врагов пенсии не дают), а пособие на воспитание. Матери только надо было каждые три месяца выдерживать вместе с детьми унизительную процедуру в районном отделении Главного управления соцобеспечения МВД, часами ожидая экзамена на правильность воспитания. (Впрочем, экзамен редко когда проводили.) Мол, сейчас некогда - вот в следующий раз наверняка... Слегка пожурят, малость попугают, иногда пошутят даже, затем прочитают небольшую лекцию агитпропа и наконец выпишут справку, что еще три месяца достойны получать милость народного государства.

Со временем Руслан Илгазов стал районным уполномоченным по перевоспитанию, Анелия - мастером в пошивочном ателье, а сам Николай, закончив институт физкультуры, после множества мытарств сделался спецкором республиканской молодежной газеты по физической культуре и спорту. Мать же их превратилась в инвалида по зрению, затем стали отниматься ноги. Сдавать она начала через пару лет после смерти мужа. Но это уже другой разговор...

А сейчас Колька, Илгазов-младший, попал в переплет и в одно мгновение стал никем. Пошел по отцовскому пути. Спасибо тебе, Миротворец хренов!..

Бастан, набегавшись по горам, угнал в колхозе полуторку, и они ехали по ленинопольской равнине, пытаясь вырваться из обложенной Органами зоны. Бастан однажды уже столкнулся с милицейским пикетом и оставил троих автоматчиков валяться в глубоком сне. Все прошло без сучка без задоринки. Удастся ли такое впредь?..

Пылила проселочная дорога, ведущая в объезд городов, городков, крупных станиц и даже не нанесенная на обычные карты. Хотя у гэбистов наверняка нанесена... Бастан уверенно рулил, не смотрел на Николая Илгазова, почти не разговаривал - мрачный, суровый, целеустремленный. Человек-скала и в то же время сгусток энергии, этакая шаровая молния в человечьем обличье.

Пшеничные поля, лежащие по обе стороны дороги, тянулись до горизонта. Поднятые ветром золотые волны медленно катились по ним, и на ум приходило банальное сравнение с морем. В вышине загудело. Самолет, не иначе. Полуторка резко вильнула, съехала в неглубокий овражек - слава Аллаху, он оказался рядом. Пыль быстро рассеялась. Вдруг повезло и машину не засекли по мучнисто-серому облаку?

- Ну что пригорюнился? - повернулся к парню резидент, посмотрел пристально. Легкая усмешка тронула его губы. - Жалеешь небось, что со мной связался?

- Жалею, - не стал врать Коля.

- И правильно. Но поезд ушел, и у нас один путь - идти до конца. Или мы им праздник испортим - сейчас вот, с одного удара, с наскоку, - или нас самих в жернова. Усек?..

Замолчали, и, несмотря на работающий мотор, стало слышно, как тарахтят цикады, пиликают кузнечики и самозабвенно заливается в небесах жаворонок. Будто и нет никаких инопланетян, никаких гэбистов и погони.

- Ну, посидели, и хватит. Надо рвать когти, иначе никогда не оторвемся. - И Бастан нажал педаль газа.

...Их бомбили у моста.