Ламберт Херсфельдский. Анналы

В это же время в Кельне случилось событие, достойное сожаления и слез со стороны всех добрых людей. Неясно, случилось ли оно из-за легкомыслия толпы или по наущению тех, кто хотел отомстить архиепископу за короля. Впрочем, наиболее правдоподобным выглядит следующее предположение: поскольку у всех на устах было имя жителей Вормса, из-за того что они сохранили королю верность в его несчастьях и изгнали из города пытавшегося поднять мятеж епископа, кельнцы, ревнуя к их дурному примеру, также захотели доказать королю свою преданность каким-либо деянием и добиться его расположения. Для совершения того, что они нечестиво задумали, им вскоре представилась подходящая возможность. Архиепископ праздновал в Кельне Пасху⁷⁷⁵, и вместе с ним был епископ Мюнстерский⁷⁷⁶, приглашенный ввиду их дружбы для участия в радости столь славного праздника. Когда Пасхальные торжества отчасти уже прошли и он собирался уходить, тем, которые заботились о домашних делах архиепископа, было приказано подготовить для его отбытия подходящую лодку. Обойдя и осмотрев всё вокруг, они захватили лодку одного очень богатого купца, поскольку она казалась наиболее подходящей для этих целей, и, выбросив товары, которые в ней были, приказали побыстрее снарядить ее для услуг архиепископа. Так как слуги, которым было поручено ее охранять, отказались, они пригрозили им силой, если те своевременно не исполнят повеление. Тогда те бегом бросились к владельцу лодки и, рассказав ему обо всем, спросили, что теперь делать.

А у того был уже взрослый сын, отличавшийся храбростью и силой и пользовавшийся особой любовью и расположением первых лиц города как ввиду родственных связей, так и благодаря своим личным заслугам. Взяв своих слуг и юношей из города, сколько смог призвать к себе на помощь в этой сумятице, он спешно отправился к лодке и с бесчестьем прогнал служителей архиепископа, упорно не желавших отдавать лодку. Затем он с той же твердостью отразил, разбил и обратил в бегство фогта города, вмешавшегося в это дело и возобновившего смуту. И к тем и к другим уже сбежались на помощь вооруженные друзья, и дело, казалось, вот-вот дойдет до крайней опасности и страшной битвы. Когда архиепископу сообщили, что город потрясен жесточайшей смутой, он поспешно отправил гонцов для успокоения народного волнения и, исполненный гнева, угрожал во время ближайшей судебной сессии подвергнуть мятежных юношей справедливой каре. Ибо это был муж, отличавшийся всякого рода добродетелями и неоднократно испытанной честности в делах как государства, так и церкви Божьей. Но, подобно пятнам на теле прекрасном⁷⁷⁷, среди стольких добродетелей появился всё же один недостаток, а именно, когда он воспламенялся гневом, то бывал весьма несдержан на язык и нелицеприятно⁷⁷⁸ изрыгал хулу и жесточайшую брань. Когда гнев несколько отступал, то он и сам сурово укорял себя за этот грех.

Схватку на некоторое время с трудом удалось унять. Но отважный духом и гордый первым успехом юноша не прекратил сеять повсюду возмущение; ходя по городу, он вел в народе различные речи о высокомерии и строгости архиепископа, который столько раз творил беззаконие, столько раз отбирал добро у невинных, столько раз поносил бесстыднейшими словами достойнейших граждан. Этот сорт людей не трудно было склонить ко всему, чего хочешь, словно листок, сорванный ветром⁷⁷⁹, ибо они, с самого детства воспитанные среди городской роскоши, не имели ни малейшего опыта в военных делах; после продажи товаров они имели обыкновение спорить о военном деле посреди вина и яств и полагали, будто всё, что придет им на ум, также легко осуществить, как и говорить об этом, не умея прогнозировать ход событий. Кроме того, на ум пришло всем известное и славное деяние жителей Вормса, то, что они изгнали из города своего епископа, начавшего вести себя слишком безрассудно; и поскольку они превосходили тех численностью и располагали большими средствами и оружием, то сочли ниже своего достоинства, если будут считать, что они обладают меньшей храбростью и столь долго, как женщины, терпят повелевающего с тираническим высокомерием архиепископа. Первые лица составили нелепый план, необузданная чернь буйствовала из стремления к новизне и, охваченная дьявольским духом, призывала к оружию по всему городу. Собирались уже не просто изгнать архиепископа из города, как жители Вормса, но, если будет возможность, убить его, предав всякого рода пыткам. Было рождество блаженного мученика Георгия, которое пришлось в этом году на среду Пасхальной недели⁷⁸⁰, и архиепископ, отслужив мессу в храме Блаженного Георгия⁷⁸¹, обратился к народу с проповедью; предчувствуя будущее, хотя и не зная о грозившей ему беде, он заявил слушателям, что город будет предан во власть дьявола и в ближайшем будущем погибнет, если они не поспешат укротить покаянием уже нависший над ними гнев Божий.