Ламбрант и Зодиак Сатаны

В этот момент к железнодорожному переезду подъехал джип Гостицина. Начальник городского УВД точно был не рад, что приходится выполнять функции личного водителя Охтина. Впрочем, сам Валентин был по-прежнему недоволен. А когда он увидел Пелевец, лицо его сделалось презрительным.

— Снова Вы! — надменно сказал инспектор, на секунду остановившись перед уазиком. — Для патологоанатома у вас слишком быстрые ноги.

— Наденьте сапоги, — произнесла в ответ Герда и кивнула в сторону реки. — И поторопитесь, новый рогач нуждается в осмотре.

Охтин смерил её и Сапуренко холодным взглядом и двинулся дальше. Сергей Владимирович же помахал дамам указательным пальцем, рекомендуя ни с кем не спорить. Сам же он направился следом за напыщенным инспектором. Видимо, милицейского главу допускали до засекреченных дел, в отличие от рядовых служащих.

— Вспомни, среди тех пропавших в горах был толстяк? — сразу потребовала Пелевец от растерянной подруги.

— Ну откуда уж, — смутилась та, теребя чёрные волосы. — Толстяки по горам не гуляют. Там же сколько километров надо преодолеть ножками… А ты думаешь, этот мужик тоже оттуда?

— Не знаю, — вздохнула женщина, поглядывая в сторону реки. — Но рога… Это же не может быть совпадением.

От железной дороги рассмотреть, что происходит на берегу, было невозможно. Изредка на горизонте появлялся Ян и Гостицин. Затем Сергей Владимирович пришёл за одним из оперативников и достал что-то из багажника своего автомобиля. Кажется, никаких протоколов осмотра они составлять не собирались.

— Вызовите труповозку сюда, — приказал начальник УВД и ушёл обратно вместе с подчинённым.

Отвечать на вопросы Сапуренко он не стал, хотя Ксения и пыталась выведать, что там вообще произошло. Впрочем, скоро Герда увидела, как четверо мужчин пытаются вытащить тело застреленного толстяка. Получалось у них из рук вон плохо. Труп, погруженный на брезент, постоянно вываливался. Видимо, он весил слишком много, раз даже четыре крепких человека не смогли удержать его дольше нескольких секунд. Поэтому Гостицин не придумал ничего иного, как волочить тело по земле. Их не смутила даже болотистая местность, разделявшая железную дорогу от реки.

Пелевец рассчитывала получше рассмотреть застреленного рогача, когда его притащат к машинам. Однако патологоанатома ожидало разочарование — голову толстяка скрывал плотный тёмный пакет. Наверняка Охтин распорядился спрятать демонические атрибуты, чтобы любопытные женщины не смогли увидеть ничего лишнего. Зато на его объёмном волосатом теле темнела огнестрельная рана — прямо в районе груди. От неё тянулось несколько полосок чёрной крови. Точно такую же Герда видела вчера у Фёдора Коновода. А вот ноги у «жертвы» Малинина оказались обуты во вполне обычные сапоги.

Не менее подозрительно у трупа выглядело огромное пузо. Ходить с таким животом, скорее всего, было проблематично при жизни. Тем более лазить по болотистым берегам Изъюорша. Тогда что этот неведомый мужик делал в заброшенном месте, да ещё и без верхней одежды? Несмотря на лето, воздух в тундре был довольно свежим, а с ветром и подавно становилось прохладно.

Впрочем, через пару минут подъехал фургон из морга, и застреленного толстяка погрузили в него. Герде не разрешили даже проверить, правильно ли размещено в салоне тело.

— Это наша юрисдикция, — повторял с важным видом Валентин, решив лично сопровождать труп.

Пелевец надеялась, что удастся поговорить с Малининым по пути в город. Но тот предпочёл добираться до Юршорска вместе со своим начальником. Поэтому пришлось спешно звонить Ирине.

— Сейчас к нам доставят новое рогатое тело, — сообщила патологоанатом своей ассистентке по мобильнику. — Ты там максимально забюрократизируй процесс и по возможности осмотри его голову, а лучше — сфотографируй по-быстрому всё, что сможешь.

— Блин, я боюсь этих чудиков же, — заныла Снегирёва.

— Главное, не прикасайся к его рогам, — предупредила Герда. — Просто сделай несколько снимков для меня.

— Чё это ты задумала? — уточнила Сапуренко, услышав разговор подруги.

— Хочу изучить этого толстого мужика, — призналась Пелевец. — Разве тебе лично не интересно, что с его внешностью?

— Да пусть разбираются эти питерские, — отмахнулась Ксения, поморщившись, как от неприятного привкуса во рту. — Сдались тебе эти трупы? Мало работы, что ли?

— Я тут услышала краем уха разговор между этими двумя, — продолжила женщина, придерживая платок от ветра. — И они обсуждали весьма странные вещи. Каких-то бесов, какой-то экзархат и камского гундыра. Ты знаешь, что это может означать?

Следователь сменила гримасу отвращения на удивление.

— Я не хочу неприятностей с руководством, — посетовала Сапуренко. — Думаю, так же, как и ты. Поэтому давай без мозгожуйства, а!..

— Мне пока никто формально не запретил заниматься нашим стрельцом. По крайней мере, из числа моего непосредственного руководства. Я слышу запреты и отказы лишь от этого Охтина. А он непонятно, кто вообще такой. Может, самозванец?..