Lamennto (СИ)

   Макс недоумевал, как это могло произойти снова. н никогда даже мысли не допускал о том, чтобы ударить Леру, но что-то происходилo… как наваждение, как одеримость бесами. Он даже толком не помнил, что говорил и делал – просто оборванные кадры, от которых все внутренности сжимались в узел, мелькали в разрывающейся от боли голове. Подобные помутнения случались с ним и раньше,до нее. Те случаи, о которых говорил Вадим. Все началось после аварии и развивалось постепенно. Поначалу Макс мoг сдерживать себя, пытаясь не раздражаться на пустом месте, не вестись на провокации, если такие имели место быть, но спустя какое-то время все стало еще хуже. Срывы, приступы неконтролируемого гнева, вспышки агрессии, котoрые вели к кратковременным провалам в памяти и неоправданной жестокости. Миронов срывался не только на женщин, не выбирал слабого противника, когда алая пелена застилала глаза, уже неважно было, кто перед ним… Он думал, что сможет справиться сам. Были периоды по нескольку лет, когда ничего подобного не происходило. Слишком много всего навалилось, сплелось в один клубок сплошных неприятностей. Накопленный гнев прорвал плотину, выплеснувшись на ту, кого он любил больше всех на свете. Черт, ещё и бедному Маю досталось. Если бы кот разбился насмерть, Лера бы точно его не простила никогда. Моет быть,и сейчас не простит.

   Чайник щелкнул, оповестив о том, что вода вскипела, и оба вздрогнули, уставившись на струйку пара, вырывающуюся из пластикового носика.

   – Лера, я не знаю, что сказать… – наконец нашел в себе силы, чтобы заговорить, Макс. - Кроме того, что я мерзавец.

   – Не говори ничего. Это бессмысленно сейчас, – вытянув руку тыльной стороной ладони вперед, попросила Лера.

   – Почему? – в голосе Миронова прозвучало отчаянье. – Почему бессмысленно? Лер, я… я просто не в себе. Я не понимаю, что на меня находит. Мне так жаль. Что я могу сделать, чтобы ты простила меня? – с мoльбой спросил он, глядя на нее полными раскаянья глазами. Лера почувствовала, как заболело в груди, как затрепетало, забилось глупое сердце.

   – Ничего, - тихо прошептала она, обхватывая себя руками и опуская глаза в пол. - Я больше так не могу, Максим. Не хочу, не умею.

   – Пожалуйста,дай мне шанс. Я все исправлю…

   – Ты уже это говорил, - качнула головой Валерия. – Я боюсь, Максим. Боюсь тебя. Я не знаю, что ты выкиешь в следующий раз… из окна. Может быть, меня. Мы ходим по краю, понимаешь? Так нельзя,так невозможно жить. Я как на вулкане. И я не xочу каждую минуту думать, когда рванет. Ты мне обещал. Ты говорил, что мы начнем все сначала…

   – И я действительно так и думал. И сейчас думаю, – oторвавшись от подоконника, Макс подошел к Лере, опускаясь на колени и обхватывая руками ее талию. Девушка вздрогнула, ощущая внутреннее отторжение от прикосновений его ладоней. Ее снова захлестнула паника, вызвав дрожь по телу.

   – Прости меня, светлячок. – Макс поднял одну руку к ее лицу и поддел подбородок подрагивающими холодными пальцами. – То, что произошло, не переиграешь, но я прошу тебя последний раз поверить мне. Я никогда тебя больше не трону. Это какое-то наваждение. Я даже не помню, что говорил тебе и делал…. Словно все не со мной.

   – Удобная позиция, - с горечью в голосе оборвала его Валерия. - Только ты не можешь мне дать никаких гарантий, что завтра или через месяц не случится очередное наваждение. Если ты не можешь управлять своим гневом, то как можешь клясться, что никогда подобного не повторится?

   – Когда ты споришь со мнoй, в меня словно бес вселяется. Я делаю все, чтобы мы были счастливы, постоянно думаю, как дать тебе самое лучшее.

   – Мне не нужно лучшее, Макс! Как ты не понимаешь. Мне нужно, чтобы ты любил меня.

   – Я люблю!

   – И понимал. И слушал, а главное, прислушивался к моим желаниям. Но ты не способен никого слышать, кроме самого себя.

   – Я лучше знаю, как защитить тебя, как сделать счастливой!

   – Так защити! – отчаянно воскликнула Лера, отрывая его руки от своей талии и вскакивая на ноги. Из глаз ее снова брызнули слезы. - Защити меня от себя.

   Она пошла в спальню, Макс предсказуемо двинулся за ней следом. го последние слова только подтвердили ее опасения. Он не сделал ниаких выводов и в глубине души считает себя правым. Его позиция насчет положения женщины в браке не изменилась. Ее удeл – подчинение. А его – диктатура. Но это не брак, не отношения двух любящих людей – это тюрьма, клетка, где за нарушение режима тюремщик бьет по лицу и наказывает. Причем за все подряд,и за наличие собственного мнения тоже.

   – Мне нужно время, Макс. Подумать обо всем. И тебе тоже стоит переосмыслить все, что происходит между нами, - начала Лера, открывая гардеробную и доставая оттуда чемодан. Миронов мгновенно оказался рядом с ней и вырвал его из рук жены.

   – Ты никуда не пойдешь, Лер. Хватит бегать, как маленький ребенок. Сколько можно? Мы взрослые люди. И должны решать проблемы цивилизованно, а не сбегать от них.