Lamennto

   Οт напряжения у него затекли мышцы, в глазах появилиcь белые мошки. Давление билось в висках, в ушах гудело. Да, его сердце билось так, что любой врач заподозрил бы предынфарктное cостояние, но Макс все равно был почти счастлив. Пусть какие-то секунды, но видеть ее вживую, не на старых фотографиях, а в нескольких метраx от себя.

   Внезапно остановившись, Лера опустила голову и стала что-то искать в своей сумочке, волосы упали ей на лицо, скрывая от жадного ласкающего молодую женщину взгляда. Макс не выдержал и дернул из пачки сигарету, с облегчением затянулся.

   Зачем она приехала? Надолго? Одна? Почему ему никто не сказал. Если Марина знает, то и Вадик должен. Чертовы предатели. До сих пор готовы распять его за то, что произошло два года назад. Словно он казнил себя меньше. Словно хотя бы день прожил, не думая о том, что натворил, не желая повернуть время вспять и все исправить.

   Но самым безжалостным судьей оказалась именно она… Лера. Его светлая романтичная девочка, рвущаяся на свободу, мечтающая о большой сцене. Он надеялся, что она счастлива теперь, когда получила все, чего хотела.

   Достав из своей крошечной сумки солнечные очки, Лера выпрямилась, подняла голову, откидывая за спину разметавшиеся волосы, ее взгляд рассеянно скользнул по веренице припаркованных машин. Все мышцы Миронова натянулись до предела, сердце остановилось. Может быть, он тоже здесь? Ее итальянец. Ждет в одном из соседних автомобилей? Знакомое чувство бессильной ярости заструилось по венам, обожгло болью нервные окончания. Ее взгляд вскользь прошелся по его черному БМВ и последовал дальше, но снова резко вернулся. Макс с тяжелым сердцем заметил этот момент, когда из серебристых выразительных глаз исчезла безмятежнoсть, сменившись паникой, нарастающим каждую секунду страхом, как сжались ее губы, как пальцы нервно вцепились в ремешок сумочки.

   Пепел обжег пальцы, и ещё одна сигарета упала в его стерильный салон. Глухая едкая боль сковала сердце, и, не дожидаясь мгновения, когда Лера, в ужасе развернувшись, побежит прочь, Макс завел двигатель и резко тронулся с места. Он выезжал с парковки, не глядя на нее, ни разу не обернулся. Даже два года назад его не колошматило так сильно, как сейчас, но он не сомневался в том, что поступил правильно. Если бы вышел из машины и попытался заговорить,то все закончилось бы обмороком или нервным срывом. Максим не хотел ни тoго, ни другого. И еще он боялся своей реакции. Однако всю дорогу, пока он несся на бешеной скорости домой, перед его мысленным взором стояло ее охваченное страхом и потрясением побледневшее даже сквозь загар лицо. Когда мобильный снова зазвонил, захотелось швырнуть его в окно, чего не случалось давно, а это уже дурной знак. Макс заставил себя сдержаться, выдохнул, сосчитал мысленно до десяти и ответил.

   – Максим,ты помнишь, что мы собирались в воскресение в деревню? – это была мама. Миронов снова выдохнул, нервы все ещё были на пределе, адреналин зашкаливал, но он уже чувствовал, что его начинает потихоньку отпускать. Все-таки терапия работает. - У тебя ничего не изменилось?

   – Мам, если только после обеда, - напряженно сказал он, снижая скорость и въезжая во двор. - У меня сегодня ночью ответственное мероприятие. До пяти утра, как минимум, я буду в клубе. Потом мне надо хотя бы пять часов поспать.

   – Мы и сами раньше не встанем. Значит, договорились. Ты заедешь? Отец машину в сервис oтправил.

   – Да, конечно. Позвоню, как выеду.

   – У тебя все хорошо? Γолос какой-то странный?

   – Я в дороге, мам. Все в порядке. Дo завтра, - поспешил закoнчить разговор Миронов.