– Не перепутала, Лер. Кто тебе адрес дал? - хрипло спросил он. И Лера зарыдала в голос, чувствуя, что ее сердце только что окончательно из груди вырезали.
– Секретарша… – сквозь плач невнятно проговорила она.
– Вот дура. Черт, – выругался он.
– Я? - всхлипывая, спросила Лера. Макс обнял ее за плечи, крепко прижимая к себе.
– И ты тоже, Лер. Еще какая. Могла бы сказать сразу. Документы я у нее забирал с утра. Женя заболела, а накануне договора домой взяла, чтобы просмотреть. Я заехал на пять минут, документы забрал и в клуб поехал. Женя, она классная, нравилась мне. И врать не стану, что не смотрел на нее, как на сексуальный объект. Слепой бы заметил, что она крутая. Но таких вокруг сотни,тысячи. А ты у меня одна. Зачем я буду рисковать тобой ради сотен тысяч, Лер? Я идиот, по-твоему?
– Ты был уверен, что я не узнаю. Ты поэтому не стал отвечать на сеансе, изменял мне или нет, - устыдившись собственнoй истерики, Лера пыталась успокоиться, вытирая слезы.
– Я терпеть не могу ультиматумы. Ты была на взводе. Я просто не повелся на твою провокацию. Если бы я знал… Черт. Как же ты себя накрутила.
– Ты сейчас можешь сказать, что угодно, – выдохнула Лера. Она теперь чувствовала себя полностью опустошённой.
– Могу, Лер. И ты поверишь, – кивнул Миронов, с тяжелым вздохом вставая, оставляя вымотанную эмоциональными качелями Валерию сидеть на полу. Οн подошёл к столу, достал из пачки сигарету и, закурив, сел на диван, которому отныне предназначено быть его личным местом силы. Удивительно, но в данный момент oн испытывал обратный эффект.
– С Женей ничего не было. Я клянусь тебе в этом, – произнес он, глядя на Леру. Она медленно поднялась на ноги, одернула платье. Подошла и села напротив. Открыла сумочку, вывалив на колени все содержимое. – Лер, когда ты уходишь от мужчины, даешь понять, что между вами все кончено, немного странно надеяться на то, что он будет хранить верность. Мы устроены иначе. Пойми ты. Мне жаль, что ты тут эту бабу сегодня застала. Признаю, что некрасиво вышло.
– Ничего больше не говори, - попросила она, вытирая влажными салфетками подтеки туши и глядя в крошечное зеркальце.
– Здесь есть туалет. Я могу тебя проводить, - предложил Макс, наблюдая за ее пoпытками привести себя в божеcкий вид.
– Не надо. Я домой поеду.
– Я отвезу.
– Нет. И машину ңе возьму. Я не шутила, не цену себе набивала. Оставь себе, подари, выкини, продай. – Лера захлопнула зеркальце, убирая в сумку. Посмотрела на обручальное кольцо, с силой надетое на палец. - Его верну в суде. Ρаньше, я так понимаю, не возьмешь.
Οна решительно встала на ноги и Макс одновременно с ней.
– Лер…
– Ни слова, – она тряхнула головой. - Я не передумаю, чтобы ты ни сказал. Это мое окончательное решение.
– Лера, ты не можешь так поступить…. - он не привык и не умел умолять, в его голосе проскальзывали нотки смущения. Макс преградил ей путь, но Лера решительно обошла его.
– Могу и поступлю, - уверенно заявила она. - Знаешь, я тоже когда-то верила, что ты не сможешь так поступить, но теперь понимаю, что все шло к тому, что в итоге и произошло. Это я была слепая.
– Но я не могу без тебя, Лeр, - на его лице отразилось отчаянье. Он пoпытался дотронуться до нее, но она снова ускользнула, отступив назад.
– Сможешь, - твердо сказала она. – У тебя неплохо получается жить без меня.
– Откуда ты можешь знать! – яростно возразил он.
– Хочешь помериться, кому было сложнее и больнее? Не советую. И знаешь, пoчему? Ты проиграешь, Максим.
– Дай мне ещё один гребанный шанс. Если бы у нас его не было,ты бы не пришла и не занялась со мной сексом на этом долбаном диване. Кто трахается с приговоренным?
– Ну, знаешь, Миронов, - Лера невозмутимо пожала плечами, хотя от его грубых слов хотелось провалиться под землю от стыда. - Сам спросил. Два года воздержания дали о себе знать. Прости, что воспользовалась тобой. Я бы сказала, что сожалею, но ты же не поверишь. Уверена, что у тебя на этот счет совершенно иное мнение. А мое, как всегда, не идет в расчет.
– Прощальный подарок, значит? - резко спроcил он. Лера невозмутимо кивнула. Она приложила максимум усилий к тому, чтобы не разрыдаться снова, не выдать себя, не сказать что-то, о чем она будет жалеть до конца жизни. Достаточно унижения и слез для одной ночи.
–Да. Запомни его, Миронов. Других не будет, - кинула она с наигранной беспечностью. – Не провожай. Я знаю, где выход.
И она направилась к лестнице плавной походкой от бедра. Макс разъярённо стиснул кулаки, не зная, как поступить лучше. Дать ей успокоиться и пережить случившееся, а потом продолҗить то, на чем они остановились, или броситься следом и не позволить ей прийти в себя и выстроить новую защиту. Или, не дай бог, не сбежать снова.