Лампа паладина

Я сидела у себя в комнате на диване, передо мной на столе стояла старая, закопченная лампа.

Она не горела – видимо, масло кончилось.

Свет в квартире был – к счастью, отключение было недолгим.

Но я все не могла прийти в себя от посетившего меня видения…

Что это было?

Я видела все так ярко, так отчетливо…

Я так явственно ощущала ужас и ледяной холод… холод надвигающейся смерти…

Мама вернулась поздно, когда я уже спала. То есть делала вид, что сплю, потому что мне ужасно не хотелось с ней разговаривать. Но если моей маме что-то нужно, она способна растолкать и спящего в берлоге медведя.

– Вставай, соня! – мама зажгла верхний свет. – Мне так много нужно тебе рассказать!

– Ох, ну что такое… – Я нарочно потерла глаза. – Ну что тебе неймется, уж полночь скоро.

– Уж полночь близится, а Германа все нет! – сказала мама и отчего-то рассмеялась.

– И что смешного, – проворчала я, – бедная Лиза в Лебяжьей канавке утопилась.

– Это она в опере утопилась, а у Пушкина для нее все очень хорошо кончилось, она замуж вышла за приличного человека!

Тут я подумала, что мама снова нашла мне какого-нибудь очередного козла и жаждет нас познакомить. Наверняка кумушки тети Олины поспособствовали.

– Ах, истомилась, устала я! – запела мама, кружась по комнате. – Где же ты радость бывалая…

Причем если Лиза в опере пела эту арию с тоской и надрывом, то у мамы получалось довольно весело и бодро, на манер марша.

– Мам, ты выпила лишку там, что ли? – удивлению моему не было предела.

– Женщине позволительно быть пьяной только от шампанского! – объявила мама.

– Ну никуда нельзя одну отпустить! – вздохнула я и повернулась, взбив подушку.

– Не смей спать! – приказала мама. – Ты представляешь, Герман Иваныч наконец овдовел!

– Кто такой Герман Иваныч? – оторопела я.

– Слушай, ну трудно с тобой! Ты его видела у Ольги на юбилее пять лет назад!

Так, юбилей у тети Оли был не пять, а десять лет назад, но мне-то что до этого?

Тут мама присела ко мне на диван и долго рассказывала про этого Германа, который учился с ними в институте много лет назад, и они все дружили, а потом он женился, и его жена не позволяла ему встречаться со старыми друзьями…

В общем, как-то они разошлись, а время шло и шло, и потом через общих знакомых стало известно, что жена Германа тяжело заболела, и ему стало не до гостей, он приходил только на юбилей Ольги, и выглядел ужасно, говорили, что болезнь у жены тяжелая, что-то с головой, она ничего не помнит…

Под мерный мамин рассказ я начала засыпать, но она безжалостно меня растолкала и сообщила, что назавтра они сговорились с тетей Олей, Германом и Славиком ехать в область смотреть вновь открытую восстановленную средневековую церковь. Славик отвезет нас всех на машине.

Сквозь сон я сообразила еще, что меня пригласили для того, чтобы я, так сказать, разбавила общество, потому что мама с тетей Олей небось набросятся на этого Германа Иваныча, или как там его. Раз уж мама такая оживленная и радостная после встречи со старым другом – стало быть, не просто так они дружили в институте. Но моя мама очень следит за приличиями, так что я тут буду очень кстати. Заодно и со Славиком повидаемся, и поговорим спокойно, пока мама с тетей Олей будут этого самого Германа обхаживать.

Мама разбудила меня рано. И вот вы не поверите, но было у меня такое чувство, будто тело приклеено к кровати липкой лентой. Ни руки, ни ноги не поднять.

– Мам, может, не поедем? – заныла я. – Ну зачем тебе эта замшелая церковь?

– Это что еще такое? – закричала мама, а была она уже аккуратно накрашена и блузочку вроде бы надела темненькую-скромненькую, но я-то знаю, в каком магазине она была куплена, и шарфик подобрала в тон блузке, а как же, в церковь же идем, нужно голову покрыть…

– Это что такое, я тебя спрашиваю? – Мама даже топнула ногой. – Мигом вставай, автобус по расписанию ходит, ждать не станет! Мы с таким трудом уговорили Германа к нам присоединиться…

Ах вот в чем дело… А я спросонья и не поняла, точнее забыла, про вчерашнюю новость, которая привела маму в такой ажиотаж. Герман Иваныч теперь свободен, и на него открыта охота. Причем что-то мне подсказывает, что тетя Оля тоже не прочь поохотиться. Отец Славика давно умер.

Так что отвертеться от поездки у меня не получится. Я вспомнила свое видение вчера, когда зажгла лампу, и сердце кольнуло нехорошо. Нет, одну маму я никуда не отпущу.

Всю дорогу до автовокзала мама оживленно болтала о том, какая нас ждет замечательная поездка.

– Ты только представь – там церковь пятнадцатого века, и при этом очень хорошо сохранившаяся! А какие там пейзажи! Это самое красивое место в области!

Я слушала ее вполуха.

Меня не оставлял тоскливый, мучительный страх.

Перед глазами проплывали картины, которые я увидела во время отключения электричества. Несущаяся навстречу автобусу фура… перевернутый, покореженный автобус…

И отчего-то – плюшевый медвежонок…

Я пыталась пересилить себя, убедить, что это – глупость, дикие фантазии.

Но ничего с собой не могла поделать…

Наконец мы доехали, вышли на посадочную площадку.

Автобус там уже стоял.