Лань в чаще, кн. 2: Дракон Битвы

И гора у нее под ногами дрогнула. Резко взвыл ветер, разнося ужас по всем окрестным долинам, испуганно сжалось в норах зверье, завизжали подкаменные и подкоряжные тролли. И сама земля, великанша Йорд, застонала, чувствуя, как отрывается от нее то, что стало неотделимой частью, и обретает новую, навороженную жизнь.

Ингитора вдруг замолчала на полуслове и вскрикнула. Взгляд ее был прикован к дальней горе, а лицо исказилось таким ужасом, что Торвард похолодел. Еще не глядя, что там, он поспешно толкнул Ингитору к себе за спину и повернулся лицом к долине, схватившись за древко копья. И тоже не сдержал возгласа. Он знал, на что и на кого идет, но такого он ждать не мог.

Дальняя гора медленно покачивалась, подрагивала, с ее склонов съезжали огромные пласты земли вместе с растущим на них лесом, который сейчас казался только коротенькой шерсткой на шкуре чудовища. Гудела и дрожала земля под ногами, а гора стряхивала с себя земляные покровы, и под ними вырисовывались все яснее очертания тела. Тела великана.

Великан вставал медленно-медленно, но время остановилось, люди не успевали вздохнуть. Ужас превратил их в камень, каменной глыбой навалился на грудь. Великан шевелил плечами, двигал ими вверх-вниз, словно вытаскивал что-то из-под земли; это «что-то» были его собственные руки, корни горы, и он тянул их вверх, освобождая от изначальной скованности. Лица у него не было, была только голова, торчавшая неровным бугром, и на вершине этой головы прыгала Дагейда, неистово выкрикивая все новые и новые строки заклинания.

Сидящий великан качался, дергался, и видно было, что теперь он пытается оторвать от земли ноги. Что будет, когда он встанет? «Он нас затопчет!» – хотела кричать Ингитора, но не могла, словно заклинание, давшее жизнь горе, их, живых людей, превратило в камень. Бежать? Куда бежать, если великан одним шагом покроет всю долину и раздавит их? Что может меч, что может копье, пусть даже в руках могучего воина, против горы ? Любое оружие он сомнет, как сосновую иголку, и даже не заметит!

Резкие порывы холодного ветра, смешанного с гулом, почти валили их с ног. Торвард взял Ингитору на плечи и изо всех сил встряхнул, крича прямо в ее побелевшее лицо:

– Останови его! Ты прогнала туман, ты можешь!

Не слыша его за грохотом земли и камня, Ингитора огромными от ужаса глазами глядела мимо плеча Торварда туда, где бурая скала вырастала все выше от земли. Уже ясно обозначились очертания головы, бородатого лица с опущенными веками, плеч и груди… Как будто человек медленно садится, просыпаясь… Вот-вот он откроет глаза… Ингитора не владела даже языком, в голове ее не было ни одной мысли: все поглотил грохот ожившей горы.

Тогда Торвард повернул ее спиной к великану и снова встряхнул:

– Ты можешь! Не думай о нем, думай о рунах! Ты можешь все! Придумай что-нибудь!

Ингитора дрожала, но теперь, когда великан исчез с ее глаз и перед ней было только лицо Торварда, она опомнилась и сообразила, что происходит и чего Торвард от нее хочет. Если она ничего не сделает прямо сейчас, то они погибнут оба. Невозможно, чтобы они, столько пережив и одолев столько бед, погибли так глупо, в трех шагах от цели, от рук какой-то маленькой злобной ведьмы, лягушки с холодной кровью! Ни за что! Не для того они воевали и мирились между собой, чтобы поддаться такой дряни!

– Да, я смогу, – почти спокойно сказала Ингитора, точно приказывала самой себе, и закрыла лицо руками, чтобы не видеть ничего, что могло бы ее отвлечь. Торвард встал позади, заслоняя ее от ветра, и обнял, чтобы она крепче держалась на ногах. И опять, как прежде, она ощутила, что вся его сила сообщается ей. А это было много!

– Возьми! – Торвард всунул ей в руку древко своего копья, испачканное кровью троллихи. – Это ясень. Поможет.

Ингитора взяла копье и вдруг почувствовала в своих руках настоящий колдовской посох, Конь Девяти Миров, [17] ветвь Иггдрасиля, на котором держится мир. Сзади, вокруг них все выло и грохотало, они едва слышали свои голоса и скорее угадывали мысли друг друга – и в то же время буйство встающего великана было далеко, их двоих словно окружала невидимая стена, ограждавшая только то пространство, на котором стояли их ноги, но нерушимая, как стена самого Асгарда. Ингитора не боялась: они или одолеют дочь великана и все ее чары, или погибнут; страху вообще не нашлось места в том мире, где она очутилась уже сейчас. Она повернулась лицом к живой горе и поставила копье между нею и собой – и само копье подсказало ей, что делать. Древко его налилось огнем, две пламенных ветви выросли из острия и древка: одна смотрела вниз, другая вверх, и с ними копье приняло вид руны Эйваз, руны Тиса, руны отвращающих сил.

Руна Тис, защита,
непрерывность жизни:
корень в глубь опущен,
крона ловит свет! —

заговорила Ингитора, сливаясь дыханием с огненным трепетом руны. Ее корни ушли в глубины подземелий, ее ветви поднялись выше небес, и связь всех миров, проходя через нее, приглушила силу буйства, противоречащую равновесию мира.