Лана из Змейгорода

— Глупцы! — поднимаясь уже до самых небес, смеялся демон. — Вся ваша суета бессмысленна. Вы боретесь за жизнь, но она настолько ничтожна, что ее, можно сказать, не существует.

— Но она все равно продолжается, — возразил ему Велибор, приближаясь к самому жерлу. — И только она имеет смысл.

— Дерзкий ящер! — из клубящейся тьмы снежной тучи сверкнул ледяными глазами-молниями демон. — Пойдем со мной. Я покажу тебе, что на самом деле имеет смысл и к чему приходит во вселенной все, начиная от сияющих звезд и заканчивая маленькой букашкой!

— Что он задумал? — недоумевали сгрудившиеся у плотины смертные воины.

— Разве он не понимает, что его силы не хватит одолеть демона? — переживали старейшины и русалки, которые, конечно, знали, что с каждым новым поколением сила, унаследованная от бессмертных предков, становится слабее.

А Велибор при всей его отваге принадлежал к одной из младших ветвей. Другое дело, что в своем стремлении защитить родной город и тех, кто его там ждал, он превосходил многих из тех, кто кичился знатностью и богатством, и не собирался торговаться, готовый заплатить самую высокую цену, которую не считал чрезмерной.

И когда демон в своей бесконечной злобе выпустил ледяной заряд, обратившийся в не имевшее обороны копье, сокрушительной силы, Велибор и не стал уклоняться, бестрепетно встречая свою судьбу. Только за несколько мгновений до того, как ледяное копье пронзило его грудь, все потомки бессмертных Змейгорода услышали его бестрепетный приказ:

«Яромир, Медведко! пора! Не подведите! Я верю в вас! Велес батюшка защитит! Не поминайте лихом!»

И в тот момент, когда жуткое оружие Нави достигло цели, облака, словно пронзила золотая молния, а в основание смерча вонзился сразу десяток громовых стрел.

* * *

Еще когда над Змейгородом бушевала гроза, Яромир и Медведко, которые и в прежние дни достаточно часто, вернувшись из дозора, заглядывали на выгон, помогая старому Ждану и оставшимися с ним отрокам-подпаскам присматривать за стадом, отправились в горы.

— Куда это они? — удивлялись ящеры, предпочитавшие ночь накануне решающей битвы если не провести с родными, то проверить вооружение, приладить снасть, отдохнуть и собраться с силами.

— Проведать скотину на пастбище и выбрать коров для жертвенного пира, — невозмутимо отозвался Велибор.

Лана, которая вместе с Гордеей зашла проводить лад любимых, могла бы рассказать, за какой надобностью ящер и смертный в такую собачью погоду собираются себе приключений на головы искать, но ей велели молчать. Яромир имел все основания не доверять старейшинам. Потому о том, что они с Медведко еще с весны разыскивали в верховьях Свияри белый песок и перед каждой грозой расставляли ловушки, собирая громовые стрелы, кроме видевшей оружие в действии Ланы знали только Велибор и близнецы.

Молодой кудесник с Яромиром вернулись на рассвете, неся целый мешок, содержимое которого для начала разложили и рассортировали в оружейной, позвав туда и Лану, закончившую к этому времени ночную часть обряда. Самые крупные оставили для стреломета, которым управлял Гордей, остальные разделили между Медведко и еще двумя молодцами, которые уже поднимались в небо вместе с близнецами.

— Ваша основная задача — достать заклинателей, — придирчиво и с некоторым скепсисом осмотрев находки, наставлял добровольцев Велибор. — Без нужды не высовывайтесь и раньше времени себя не раскрывайте.

— Будем надеяться, что замысел сработает, — кивнул Гордей.

* * *

Едва солнце поднялось над горизонтом Медведко, надежно закрепленный в седле и сетке, занял место у Яромира на спине и двое других добровольцев последовали его примеру. Именно громовые стрелы, пущенные из луков и стрелометов, помогли одолеть большинство заклинателей и несколько драконов. Когда же на поле боя появился ледяной демон, имени которого нельзя называть, воевода послал Яромиру зов:

«У вас с Медведко еще остались громовые стрелы?»

«Да, а что толку? К нему ж на расстояние броска смертного не подобраться. Да и стрелу не закинешь».

Они с близнецами уже предприняли одну попытку. Но она закончилась лишь тем, что Боеслава расшибло о скалы, так что ящер еле выжил, а сидевший на его спине смертный сразу сломал хребет. Боемысла при этом отбросило к плотине и, в беспамятстве приняв человеческий облик, бедняга едва не утонул. Хорошо, что товарищи вовремя успели его вытащить.

«Я могу попробовать нырнуть со стрелой внутрь, — самоотверженно предложил научившийся пользоваться мысленной речью Медведко. — Смертные все равно слишком мало живут».

«Ты только женился, тебе еще надо вырастить детей, — напомнил ему Велибор. — А мне, похоже, уже не гулять у Яромира на свадьбе. И сестру замуж не мне придется выдавать».

Про свою свадьбу он и не вспомнил. Да и стоит ли вспоминать то, о чем даже не заводилась речь. Даждьроса на стене только горестно воздела к небесам руки. По ее бледному, как и у всех русалок, лицу текли слезы, из запекшихся губ рвался крик. Но разве она могла помешать ящеру совершить задуманное? Даже признание в любви, которое, невысказанное, так и осталось на губах, ничего бы не решило.