Ланарк. Жизнь в четырех книгах

– А мое укрытие находится внутри куста. Снаружи – куст как куст, ничего особенного, зато внутри пусто. Куст стоит у дороги к хостелу, можно в нем затаиться и понаблюдать за этими дурами девчонками с фабрики, что идут мимо и ни о чем не подозревают. Сложность в том, – добавил он неохотно, не желая скрывать истину, – сложность в том, что дождь проникает внутрь.

– Вечная морока с этими укрытиями, – откликнулся Коултер. – Либо они тайные – и пропускают дождь, либо незамаскированные – и тогда в них сухо. Моя пещера от дождя хорошо защищает, но в прошлый раз, когда я там был, везде на полу валялась грязная солома. Наверное, жестянщики попользовались. Можно обзавестись просторной пещерой – вот только помощника бы найти.

– А как?

– Обещай, что никому не скажешь.

– Могила.

– Это возле гостиницы.

Они выбрались с побережья на дорогу и, дружески болтая, зашагали вперед.

Не дойдя до деревни, Тоу и Коултер свернули на крутую дорожку, которая вела к высоким чугунным воротам гостиницы «Кинлохруа», окруженной тисами. Возле гостиницы дорожка сужалась и превращалась в тропку, наполовину заросшую папоротником-орляком. Прихотливо извиваясь, она вела их между валунами сквозь кустарник все выше и выше. Там Коултер остановился и победным голосом провозгласил:

– Здесь!

Они стояли на краю оврага, по которому протекал ручей. Овраг использовали как свалку, и там валялись целые груды консервных банок, битой посуды, шлака и гниющего тряпья. Тоу оглядел все это с довольным видом и сказал:

– Ага, тут для укрытия много чего найдется.

– Давай сначала натаскаем жестяных коробок, какие побольше, – предложил Коултер.

С трудом пробираясь по кучам мусора, они выискали подходящие строительные материалы и перенесли их на ровную площадку между двумя высокими скалами. Стены укрытия они соорудили из канистр для бензина, а крышей послужил кусок линолеума, уложенный на деревянные перекладины. Затыкая дыры мешковиной, Тоу услышал шаги и огляделся. Слева, с холма, по пояс в зарослях, спускался пастух, который их поприветствовал.

Тоу замедлил работу. До того он восторженно болтал без остановки, теперь замолк и на вопросы отвечал односложно. Наконец Коултер бросил на землю кусок трубы, который старался приладить в качестве дымохода, и спросил:

– Что это с тобой стряслось?

– Это не укрытие. Рядом тропинка. Увидят все кому не лень. Все без толку.

Коултер смерил Тоу взглядом, потом содрал кусок линолеума, служивший крышей, и зашвырнул его далеко в овраг.

– Ты что делаешь? – завопил Тоу.

– Все без толку? Ты сам сказал! Значит, долой!

Коултер обрушил стены и пинками погнал канистры в сторону оврага. Тоу молча следил за ним, пока от укрытия не осталось ничего, кроме нескольких перекладин; издали слышалось звяканье катившихся по склону оврага канистр. Потом сказал:

– Не стоило этого делать. Можно было замаскировать укрытие ветками – и ничего не было бы видно.

Коултер, продравшись сквозь кустарник, выбрался на тропку и начал по ней спускаться. Пройдя несколько шагов, он обернулся и выкрикнул:

– Ублюдок! Ублюдок поганый!

– Сам ублюдок! Мразь вонючая!

– А ты рожа, говнюк хренов! – проорал Коултер и исчез за деревьями.

Мрачно размышляя о бывшем укрытии – совсем неплохом, Тоу побрел в противоположную сторону.

В ложбину, возле самой горловины, укрытой листвой, с шумом и клекотом, по валунам, стекали все потоки с торфяников, но Тоу, не слыша пения черных дроздов, мало что замечал вокруг себя. Его мысли избрали приятное направление. Лицо его попеременно выражало то суровость, то насмешливость, то оживление; время от времени он повелительно взмахивал рукой, а один раз с сардонической улыбкой процедил: «Прошу прощения, мадам, но вы, по-видимому, не вполне осознаете ситуацию, в которой оказались. Вы – моя пленница».