Ландскнехт. Проходная пешка

      Гавкнул сам на себя, чтобы не расслаблялся. Некогда - вот запряжемся-поедем - тогда и рассуждать можно, что оно и как. А запрячься надо обязательно. Обошел все телеги - чорт, они все разные, вроде как сборные. Я-то думал, военный обоз - все однотипное должно быть, а тут разнобой. И упряжь разная. Вот весело-то. Лошадка весело хрумкала зерном, пофыркивая, а я задумчиво обозревал все вокруг, понимая - еще пятнадцать минут - и по-настоящему стемнеет. Внезапно сообразил - да вот же она, тележка от этой лошадки! Пожалуй, другая сюда и не поместится. А ну-ка, примерим... Зорька даже на ходу не перестала есть, и я довольно успешно ее 'запарковал' перед не особо большой, легкой с виду тележкой. Однако, удачно - тут сбруя какая-то простенькая, без дуги и прочей тряхомудии - на самой лошадке одет здоровенный кожаный нагрудник, а уж к нему я, как смог - но вроде правильно, присоединил две оглобли... или как там еще эти палки называют? Так, теперь взять вожжи, забраться вот сюда...

      

      - Н-но, пааашла! - я, как смог, шлепнул вожжами по заднице, смачно причмокнув - ну, все как положено, а то!..

      Вот если на дизеле резко педаль бросить - он не заглохнет, но машину дернет вперед как от хорошего пинка. Едва не слетел с облучка, завалился спиной на груду барахла, тут же натянул возжи:

      - Тпррррууу! Твою ж мать! Стооооой! Ска-тии-на!

      Зорька стояла как вкопанная, и хрустела зерном из так и висящей на морде кормушки.

      - Сработаемся... Эдакая флегматичная сволочь - самое то, мне по душе.

      Уже осторожнее попробовал 'тронуться' еще раз, проехал немного, остановился, снова тронулся, дал широкий круг по вытоптанной у дороги траве, вернулся к обозу.

      - Ничего, ездить можно. Главное чтобы налог не по объему, а с лошадиной силы брали. И всякие евро-сколько-то-там не вводили. Все, Зорька - стой здесь, жри корм, а я грузиться стану.

      Выбросил все из телеги - какие-то тряпки, здоровенный луженый самовар... Э, нет. Самовар оставлю. Боченок... Оставлю. Ибо не пустой. Что там еще... нахрен, все нахрен, какие-то подсвечники, что ли, посуда... На дне телеги, под тряпкой - топор и пила, это оставить. Так, теперь еще раз, конкретно - по всем остальным телегам. Безжалостно переворачивая сундуки и потроша мешки, вскоре собрал еще добра, мешок с едой - три здоровенных каравая, яблоки... и главное - несколько копченых рулек, солонина и здоровенный шмат сала. Ну, теперь живем! Прибрал несколько керосиновых ламп и фонарей - штука полезная. Тут же оплетенные бутылки, судя по резкому характерному запаху - с топливом к ним. Еще нашлось, видно с кузни забрали - несколько новеньких топоров, мотыг и лопат, с десяток кос и кетменей. Тоже прибрал, чисто из жадности. Ну, не бросать же, в самом деле? Естественно, не бросил и найденные в одной из телег ружья - несколько штук, все разные, охотничьи, по виду судя. Однозарядные винтовки, вроде пара так под мелкашку, двустволка с торчащими курками... а вот это интересно - самый настоящий помповый дробовик! Однако, сдается мне - это тут редкость. А значит - ценность. Притащил мешок, где вперемешку были насыпаны патроны к ружьям, отобрал несколько для дробовика - в старых латунных гильзах, зарядил, дернул цевье - ха, все работает! Даже предохранитель где и должен быть, только чуть грубее выполнен. Засунул дробовик отдельно от прочего, поближе. В той же телеге откопал и небольшой деревянный ящик - а в нем - швейная машинка. Ну, это однозначно берем, эт офигеть какая ценность. С десяток пар сапог, еще что-то из кожи, два красиво отделанных седла, жилеты какие-то, о - пояс с кобурой - берем, что уж тут. В конце-концов, денег на солдатах поднял не много, хотя чорт его поймет, сколько это - но откуда ж деньги у солдат? А жить дальше на что-то надо... вот и торганем гденить... со скидкой, оптом.