Читаем Ландскрона (сборник современной драматургии) полностью

ИЗВЕКОВ (после долгого молчания). У Пушкина, например, был скверный характер. И на дуэлях он дрался будь здоров! Один раз даже со своим другом Кюхельбеккером. И с мальчишкой Дантесом тоже дрался и чуть его не убил. Именно Пушкин ввел гонорарную оплату литературного труда, чем породил сонмы подонков. Он же первым заметил: "На свете счастья нет, но есть покой и воля" - самое горькое и самое прекрасное из того, что узнало о себе человечество. Кроме, разумеется, истории Экклезиаста и Христа. Руки же своей любезный Александр Сергеевич не подал бы ни вам, ни мне. Да и подал ли бы кому-нибудь из сегодняшних - вопрос! Так плохой он, Пушкин, или хороший? Большее, что мы можем с ним сделать - это глаз ему, мертвому, выклевать. А вы хотите его всенародно подредактировать, сиречь перевоспитать. Кстати, не знаете, за что народ признает его своим? Разве не Пушкина слова: "Поэт, не дорожи любовию народной..." Да и читал ли его народ, признавая?! А Некрасов пил. Граф Толстой, Лев, нехорошо косился на деревенских баб и зачем-то не любил Шекспира. Второй граф, тоже Толстой, стал персонажем из анекдота: "Их сиятельство уехали в Це-Ка". А Ницше присвоили себе фашисты, хотя он был обыкновенный пророк! Представляете, если бы рядом с Ницше вы бы покрутились со своей теоремкой?..

СТАРИК (после паузы). Вы не из милиции.

ИЗВЕКОВ. Сейчас мы с вами перейдем проспект и навсегда расстанемся. И по-прежнему одной правды только для нас двоих будет маловато - потому что мне не нравится ваша, а вам - моя. Осторожно, поребрик. Вам куда?

СТАРИК. Сколько? _ Извеков молчит, не понимая. _ Я спрашиваю: сколько с меня? Я хочу заплатить штраф! (Лезет в карман трясущимися от страха руками, достает кошелек.) Сколько?

ИЗВЕКОВ. Вы что, серьезно? (Смеется.) Да ведь я пошутил. Это я сегодня неожиданно при деньгах. Могу поспособствовать на оперу!.. (Лезет в карман.)

СТАРИК (останавливает его). Возьмите лучше штраф!

ИЗВЕКОВ. Да вы что, в самом деле? Это нелепо!

СТАРИК. Знаете что? Возьмите тогда сами сколько хотите. И пусть все останется между нами. (Протягивает кошелек.)

ИЗВЕКОВ. Не возьму. У меня и прав-то таких нет. Представляете, что будет, если каждый начнет брать штрафы?

СТАРИК. А вы не представляете? Будет в государстве порядок!

ИЗВЕКОВ. Спрячьте кошелек, сумасшедший человек! Прощайте! И вот еще что... Не рассказывайте никому своей теоремы. Могут подредактировать. Всенародно. Прощайте!

СТАРИК. Стойте!.. Значит, не возьмете денег?

ИЗВЕКОВ. Нет.

СТАРИК (меняясь в лице). Чистеньким хотите остаться? (Хватает Извекова.) Товарищи! Задержал!!!

_НА ТОЙ СТОРОНЕ_

СТАРИК (громче прежнего). Помогите хоть кто-нибудь!! Я его не удержу!!! (С нечеловеческой силой вцепляется в Извекова.) _ В тишине слышно, как по асфальту летят колеса, изредка доносятся автомобильные гудки. На светофоре, стоящем тут же, меняются сигналы: гаснет красный, загорается зеленый. __ Откуда-то выныривает Прилично одетый и начинает крутиться у перехода. _ ИЗВЕКОВ (Старику). Зачем вы кричите? Что случилось?

СТАРИК (оставляя вопрос Извекова без ответа, задыхаясь, Прилично одетому.) Я ему кошелек... а он... не берет!..

ИЗВЕКОВ (прекращая борьбу со Стариком). Вот что... Я спешу. Меня ждут. Ровно в восемь. А сейчас... (Выворачивает руку так, чтобы были видны часы.) Уже пятнадцать минут! Может быть, я что-нибудь про Пушкина? Так ведь это всем известно. Если про Толстого, даже про них обоих, я могу источники указать!

ПРИЛИЧНО ОДЕТЫЙ (Старику). Сколько не взял? (Тянет руку к кошельку.)

ИЗВЕКОВ (Прилично одетому). А ведь я вас знаю! Да! Это вы вчера книги покупали!.. У вдовы Актера?.. Я же помогал вам их с полок снимать! Сочинения Льва Толстого?..

ПРИЛИЧНО ОДЕТЫЙ. Льва? Не помню!

ИЗВЕКОВ. Довоенное издание? Вы были с сумкой?.. Да ведь вы меня вспомнили!

ПРИЛИЧНО ОДЕТЫЙ. Довоенное издание? А это видал? (Распахивает плащ, показывая, что под плащом он голый. Старику.) Ты его пока подержи, а я за милицией! (Хочет уйти.)

ИЗВЕКОВ (хватает Прилично одетого за руку). Постойте!! Вы что, никогда не влюблялись? Я тут восемнадцать лет не был! Сумасшедшие!!!

СТАРИК (хватается за карман). Ключи от дома!.. (Достает ключи. С облегчением.) Жулье!.. _ Зеленый сигнал светофора сменяется желтым и потом красным. Проспект переходят Интеллигент и Одинокая с Ребенком. Прилично одетый ее видит, хочет смыться... Но он так же видит и кошелек Старика!.. _ ОДИНОКАЯ (озираясь на светофор). Еле успели!.. (Интеллигенту.) Я же говорила вон старик! Живой. Ну?.. (Ждет.)

ИНТЕЛЛИГЕНТ (задыхаясь от быстрой ходьбы). Когда целый день просидишь за рулем!.. (Шарит в карманах, отыскивая проигрыш.)

ОДИНОКАЯ (подходит к Прилично одетому). Здравствуй!

ПРИЛИЧНО ОДЕТЫЙ (Одинокой). Здравствуй... те! (Решив занять глухую оборону.) Я тебя впервые вижу!

ОДИНОКАЯ (задохнувшись от негодования, а потом взяв себя в руки). Презираю! (Отворачивается и берет у Интеллигента три доллара. Демонстративно убирает их в сумочку. Интеллигенту.) Идем! (Берет его под руку.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мелкий бес
Мелкий бес

Герой знаменитого романа Федора Сологуба «Мелкий бес» (1907) провинциальный учитель — верноподданный обыватель — воплотил все пошлое и подлое, что виделось автору в современной ему жизни. В романе изображена душа учителя-садиста Ардальона Передонова на фоне тусклой бессмысленной жизни провинциального города. Зависть, злость и предельный эгоизм довели Передонова до полного бреда и потери реальности.«Этот роман — зеркало, сделанное искусно. Я шлифовал его долго, работал над ним усердно… Ровна поверхность моего зеркала и чист его состав. Многократно измеренное и тщательно проверенное, оно не имеет никакой кривизны. Уродливое и прекрасное отражается в нем одинаково точно». Сологуб.В романе «Мелкий бес» становятся прозрачны дома российских обывателей и пред нами вскрывается все то злое, зловонное и страшное, что свершается внутри их, Передонов, чье имя стало нарицательным для выражения тупости и злобности. Современник автора критик А. Измайлов говорил: «Если бы бесы были прикомандированы к разным местам, то того, который определен к нашей провинции, удивительно постиг Сологуб». О русских мелких бесах писали и другие, и этот роман занимает достойное место в ряду таких знаменитых произведений, как «Записки сумасшедшего» Гоголя, «Двойник» Достоевского, «Красный цветок» Гаршина, «Черный монах» и «Человек в футляре» Чехова…

Федор Кузьмич Сологуб , Фёдор Сологуб

Проза / Русская классическая проза