Ландскрона (сборник современной драматургии)

НИНА. Понимаешь, отец мой был парикмахером, но ему все время казалось, что он - как Есенин. Почему именно Есенин, Бог его знает. Но он время от времени куда-то исчезал - на неделю, а то и на две. Потом появлялся просветленный, такой нежный, заботливый. Время шло, он начинал смуреть, смурел все больше и, наконец, исчезал опять. Мамаша терпела, терпела, а потом ушла к врачу, к психиатру. Он ей помогал, помогал и помог совсем. Папаша вернулся просветленный, а ее нет, и след простыл. Она у психиатра значит. Он запил по-черному, стал исчезать, да еще и пить, а я сидела ждала. Сидишь ночью, ждешь, делать нечего, я стала книжки читать. Читала ночи напролет. А тут бабка нас и разыскала, пишет: приеду, заберу вас к себе. Папаша пить бросил, помолодел, повеселел, мы квартиру продали. Ну и тут появляется бабушка. Заходит, смотрит на сыночка своего и... падает в обморок. Потом приходит в себя и говорит: "Неужели это мой сын такой старый?" В общем, смотрела она на него, смотрела и решила, что не годится он для Франции, Есенин-то наш. Его она брать не захотела, а меня одобрила, хотела забрать. Но в сложившейся ситуации это было невозможно, сам понимаешь. Бабуся укатила ни с чем, вернее, ни с кем. Ну и нам пора было съезжать - квартиру-то мы продали. Папочка запил по черному, все, как положено, и пропал. Прихожу я однажды из школы домой и чувствую, что он дома, где-то здесь, совсем рядом, я даже уже знала, где именно. Открыла ванную комнату, ну он там и висит на трубе. Как Есенин. Думаю, надо мамочке позвонить, я ведь маленькая еще, чтобы папочку с трубы снимать. Мамочка прибежала, стала охать, ахать. "Допрыгался,- говорит,- Есенин. А ты бесчувственная,- это она мне говорит". Ну раз я бесчувственная, я ее и вытолкала за дверь. Сняла папочку, помыла, привела в божеский вид, нарядила, ну а тогда уже и позвала всю эту братию: милицию, врачей. Они хай подняли, что нельзя было, дескать, его трогать. Только я на них на всех положила. Я тогда уже сама решала, кого мне трогать, а кого не трогать.

АНТОН. Ну после этого ты уже могла уехать к бабушке.

НИНА. Могла. Только бабушка из окошка выбросилась чуть ли не в тот же день, что и папочка. Так что не зря он себя Есениным чувствовал.

АНТОН. К кому же ты ездишь?

НИНА. А на могилку езжу два раза в год. Новые хозяева моей квартиры люди душевные. Когда я приезжаю, они мне комнату сдают за валюту. Мне бабушка наследство оставила во Франции. Гроши, конечно, для нормальных людей, а для меня целое состояние, если здесь жить. _ Антон смотрит на часы. _ НИНА (закрывает рукой часы на его руке). Она придет, когда рассветет. Поверь мне. Я знаю, когда приходят. Есть время еще ровно на одну историю. (Снимает очки.)

АНТОН (надевает ей очки). Не надо показывать глаза, даже пушкинисту. Ты даешь чужому человеку в руки оружие... Мне надо идти в милицию. Я не могу на них положить, как ты. (Встает, гладит ее по голове и выходит.) _ Нина сидит в прострации, смотрит в одну точку, начинает напевать какую-то дурацкую песенку. __ Антон выходит в коридор, спускается по лестнице. Внизу, у выхода, сидит Марина. _ АНТОН (ошеломленно). Почему ты здесь?

МАРИНА. Я ждала, когда ты уйдешь. _ Антон с силой бьет ее по лицу. Она вскакивает и бежит вверх по лестнице. Антон бросается за ней. Они вбегают в комнату. Нина сидит за столом в той же позе, в какой ее оставил Антон. Антон и Марина не обращают на нее никакого внимания. _ АНТОН (хватает Марину за рукав, поворачивает к себе). Ты врала мне. Ты дрянь. Она не сестра тебе!

МАРИНА. Она моя сестра. Самая настоящая родная сестра.

АНТОН. Зачем ты врешь? Зачем? Ты придумала это все, чтобы удержать меня! _ Их диалог происходит очень быстро, на высоких тонах. Они кричат друг на друга. _ МАРИНА. Мне незачем врать. Я хочу, чтобы ты убрался! (Вырывается. Он не отпускает ее.)

АНТОН. Ты не можешь этого хотеть! Я ждал тебя здесь всю ночь.

МАРИНА. Ждал, потому что тебе было плохо!

АНТОН. Мне было очень хорошо, так хорошо, как никогда! Но я ждал тебя каждую минуту.

МАРИНА. Я не хочу больше быть твоим аэродромом!

АНТОН. А чего ты хочешь?

МАРИНА. Я хочу быть всем или ничем!

АНТОН. Ты никогда не будешь для меня всем! (Толкает ее, она летит в другой конец комнаты и падает у стены.) Но я не могу без тебя жить! Ты способна это понять?

МАРИНА. Нет! Мне нравится невозможность жить без тебя. Я хочу пребывать в ней! Я хочу, чтобы ты убрался!

АНТОН. Но делаешь все, чтобы я не уходил. Ты опять врешь.

МАРИНА. Что мне сделать для того, чтобы ты убрался?

АНТОН. Ну придумай! Раз ты так этого хочешь... Придумай! Ты же умеешь сочинять!

МАРИНА (поднимается, подходит к нему, толкает его в грудь). Уходи!

АНТОН (не двигаясь). У тебя не хватит сил, чтобы так меня прогнать.

МАРИНА. Тогда я сама уйду. (Бьется об него руками и головой.) Зачем ты стоишь у меня на пути?!