Читаем Ландскрона (сборник современной драматургии) полностью

ЛУКА. А бутылка существует в виде бутылки! А водка?- в виде водки! И у любой бутылки есть дно! (Стучит бутылкой по столу.) И у общества есть дно! Вот оно! (Стучит бутылкой.) И не бывает бутылки без дна, а общества без бутылки!

ИДИОТ. Я счастлив! Господи, как все реже приходят эти минуты. Барон! Господа! Он тоже, по-моему, счастлив! _ Барон приветливо машет рукой. Входит Настя, она в истерике. Настя начинает крушить мебель в кухне. Все оторопело смотрят на нее. Зоб кидается к Насте, обхватывает ее сзади и держит. _ НАСТЯ. (Зобу). Отпусти! Ну, дрянь! Отпусти! Кому...

БУБНОВ. Отпусти ее. _ Зоб отпускает Настю. Бубнов гладит ее по лицу. _ Ну что ты? Успокойся. Все прошло. _ Настя с плачем бросается на грудь Бубнову. _ Все будет прекрасно.

ИДИОТ. Настя! Что случилось?! Где этот мерзавец? Я набью ему морду!!

БУБНОВ. Не будь идиотом, Идиот! Дай успокоиться. Выпей, Настя. (Поит Настю водкой.)

ЛУКА. Выпьем за любовь, дьяволы. "Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин?"

АКТЕР. Странная эта штука. Веришь в нее - ее нет и не будет. А не веришь - как врежет из-за угла!

ЛУКА. Вроде радикулита - щелк! И ты уже прямой, как столбик.

TАТАРИН (Насте). Дашь потом телефон Зобу. Зоб разберется.

ЗОБ. Ну.

ИДИОТ. Настенька. Как вы прекрасны. Только не плачьте. Я не могу видеть женские слезы. Ведь ничего же не было? Скажите честно, что у вас с ним было?!

БУБНОВ. Отстань.

НАСТЯ. Уе... какое-то, а не мужик. Вы бы его только видели. Дебил. А рубашка какая. А запах от него, что от этой курицы. И сразу тереться стал. При всех.

БУБНОВ. Бывает. Истосковался по женской ласке. Выпей, пройдет.

НАСТЯ. Давайте, мальчики, за вас выпьем. Вы у меня самые лучшие. Такие родные. Я вас всех люблю. Извините, если что не так говорила. Извините меня, Лев Николаевич! (Целует Идиота.) Дадите мне потом ваши работы почитать?

ИДИОТ. А-аа...

БУБНОВ (Идиоту). А ты боялся! Пиши докторскую, идиот!

ИДИОТ. Ведь я уже с утра был счастлив, не догадываясь, почему! Господи... (Плачет от полноты чувств.) _ Вбегает Сатин. _ САТИН (ходит). О. О-о! Ну-ка! (Выхватывает стакан у Актера, вливает в себя водку.) Уф. Все здесь? Всех сюда. Всех сюда! Уже идут! Идут уже! Человек двадцать. Пять французов, два немца и один этот, ну как его? Ну?

ИДИОТ. Англичанин?

САТИН. Да нет же! Ну эти там еще прыгают! (Показывает.)

БУБНОВ. Кенгуру?

САТИН. Точно! Австралиец. Господи! Идут. Все готовы? (Выхватывает стакан у Луки, выпивает.) Дайте куснуть что-нибудь! Ну даст мне хоть кто-нибудь закусить?! _ Настя протягивает ему хлеб. _ АКТЕР. Успокойся! Не в первый раз... Ну идут...

САТИН. Так. Барон здесь. Интерьер - все хорошо. Настя, оденься похуже.

ИДИОТ. Лука. Эти двое. Где Клещ? Где Анна? Всех сюда! Алешка! Алешка! Твою мать! _ Все на несколько секунд разбежались за остальными, затем собираются на кухне, за исключением Пепла и Наташки. _ АКТЕР. Все.

САТИН. Где Пепел? Где девушка? Так, Барон здесь, молодец.

АННА. Они репетируют. Сейчас сбегаю! (Бежит наверх и начинает стучать.)

САТИН. Через двадцать минут - премьера! Господи, пронеси. Все готовы?

ВСЕ. Готовы.

САТИН. Алешка. Песню. _ Алешка играет начальные такты "Солнце всходит". _ Отлично. Главное всем - побольше импровизации. Вы здесь живете. Здесь ваша родина. Здесь вам покойно и хорошо. Ничего лучшего вы не знаете и не хотите знать. Каждый берет на себя по человеку, лучше по два, и общаетесь с ними на троих. 3акусываете. Татарин, водки хватит?

ТАТАРИН. Обижаешь, дорогой. Здоровья бы хватило.

САТИН. Клещ, перестань долбать! Успокойся. Потом найдем. Так, у нас есть десять минут. Быстро пройдем финал. Актер вешается. Где Актер? Где Актер, мать вашу?! _ Прячущегося Актера выталкивают на середину. _ САТИН. Начинай. Ну? Кому сказал?!

АКТЕР. Может, не надо?

САТИН. Что я слышу? Театр начинается с вешалки! Вешайся, сволочь! Все. Да ты что? Боишься? Трус! Не задерживай! Водка стынет!

АКТЕР (падает на колени). Братцы! Боюсь! Чувствую, что Бог троицу любит!

КЛЕЩ. Да не бзди ты! Смотри, какая страховка! Я в цеху на спор весь обед провисел. Табельщица в обморок гребнулась, когда меня увидела. С босыми ногами.

САТИН. Помогите ему. Человек нервничает. Подставьте табуретку. _ Медведев, Зоб и Идиот хлопочут вокруг Актера, помогают Клещу одеть ему страховку, опускают лонжу, одевают петлю. _ АКТЕР. Туговато, братцы.

КЛЕЩ. Вовсе не туго. Не бзди горохом. Поехали.

САТИН. Только сам. Ну! Шаг вперед! Кому сказал!

АКТЕР. Боюсь.

КВАШНЯ. Трус! Паша, помоги ему! _ Медведев, крякнув, выбивает табуретку из-под ног Актера. Клещ и Идиот быстро добирают лонжу. Актер повисает высоко в воздухе и, судя по всему, вешается по-настоящему. Лицо его багровеет, а руки цепляются за петлю. _ САТИН. Вот теперь верю! Спускайте его.

КЛЕЩ. Заело!

ИДИОТ. Страховка лопнула! Умрет же!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мелкий бес
Мелкий бес

Герой знаменитого романа Федора Сологуба «Мелкий бес» (1907) провинциальный учитель — верноподданный обыватель — воплотил все пошлое и подлое, что виделось автору в современной ему жизни. В романе изображена душа учителя-садиста Ардальона Передонова на фоне тусклой бессмысленной жизни провинциального города. Зависть, злость и предельный эгоизм довели Передонова до полного бреда и потери реальности.«Этот роман — зеркало, сделанное искусно. Я шлифовал его долго, работал над ним усердно… Ровна поверхность моего зеркала и чист его состав. Многократно измеренное и тщательно проверенное, оно не имеет никакой кривизны. Уродливое и прекрасное отражается в нем одинаково точно». Сологуб.В романе «Мелкий бес» становятся прозрачны дома российских обывателей и пред нами вскрывается все то злое, зловонное и страшное, что свершается внутри их, Передонов, чье имя стало нарицательным для выражения тупости и злобности. Современник автора критик А. Измайлов говорил: «Если бы бесы были прикомандированы к разным местам, то того, который определен к нашей провинции, удивительно постиг Сологуб». О русских мелких бесах писали и другие, и этот роман занимает достойное место в ряду таких знаменитых произведений, как «Записки сумасшедшего» Гоголя, «Двойник» Достоевского, «Красный цветок» Гаршина, «Черный монах» и «Человек в футляре» Чехова…

Федор Кузьмич Сологуб , Фёдор Сологуб

Проза / Русская классическая проза