Ланкаст. Новое будущее

– Я уверена в том, что когда будет совсем плохо, голос в моей голове не будет сидеть на месте и все сделает ради своего спасения, – сейчас надежда была лишь на нее. По сути, что могла сделать я? Попытаться применить способности Ланкаста, совершенно не представляя, как ими пользоваться и разнести весь дом? Такое в мои планы не входило. Снова начать угрожать кому-нибудь, от кого что-то зависит? А что, если мои угрозы не достигнут своей цели, а без демонстрации сил они просто на просто бесполезны, по крайней мере, по отношению к знающим людям.

– Ради вашего спасения, – поправил меня голубоглазый, и больше разговаривать не стал, а вместо этого открыл дверь, выпуская из комнаты. Натянуто улыбнувшись, поспешила к себе, облегченно вздохнув. Оставаясь с Гиладом наедине, чувствовала дрожь в каждой клеточке своего тела. Списывая это на страх того, что он снова поцелует меня против воли, не обращала на это внимания, по крайней мере, старалась не обращать. Ворвавшись в свою комнату и застав блондина за игрой на моем ноутбуке, слегка растерялась, планируя самой занять его. Так хотелось упасть головой на подушку, закутаться в одеяло и никогда никогда не вставать. Как жаль, что нельзя так поступить и плюнуть на все происходящее, послать окружающих людей куда подальше и просто наслаждаться своей жизнью, пока это возможно. Прошедшие месяцы оказались на редкость обычными, за исключением хвоста и наблюдения, в отличии от последней недели. Все словно встало с ног на голову, стоило разозлиться. Наконец согнав Максвела из-за стола, медленно опустилась на стул.

Не знаю, сколько времени просидела, просто уставившись в экран и не зная, что делать. В обычный день, до этого кошмара я бы вошла в онлайн игру, скайп и бегала бы по миру виртуальной игры со своим возлюбленным, но теперь этого не повториться, больше никогда. Дверь за спиной распахнулась – вернулся Максвелл с ноутбуком. Гилад очень долго не хотел отдавать его ему, но стажер все таки выторговал каким-то образом свой инструмент. Поражало то, как изменились его приоритеты с первого дня нашего знакомства. Тогда блондин не смел перечить начальству, и уж тем более не рискнул бы использовать служебную технику в личных целях. Отметив про себя, что изменения произошли во всех, кроме меня самой, вдруг стало тоскливо на душе.

Долгое время заснуть так и не удавалось. В голове стояла свалка мыслей, и время от времени приходила к единственно верному для себя решению – без помощи голоса ничего не выйдет, и спастись точно не удастся. Единственное оружие против Комитета – это способность Ланкаста, а из нас двоих использовать ее умеет только она. Прогнав все страхи и сомнения, в результате удалось прокрутить в памяти столь ненавистный поцелуй и понять, насколько сильно на самом деле он мне понравился. Весь негатив из-за него вызван лишь тем, что тогда еще не была известна правда о Викторе, но теперь-то я свободна. Вот только пойти и повторить его ради вызова голоса, смелости все же не хватило.

Четверг был днем Гилада, и начался он как обычно с отвратительного черного кофе без сахара, к которому начинала привыкать. Пока продолжались сборы на работу, а Максвелл уплетал свой завтрак перед сном, что было не совсем логично, но он мог и не поддаваться обычной логике, чашка постепенно опустошалась с очень медленной скоростью. Наблюдая за выражением на моем лице после каждого глотка, блондин улыбался и отрицательно качал головой.

– Почему ты не скажешь ему, что терпеть не может его кофе? – поинтересовался он, а на меня вдруг нахлынуло озарение. А действительно, зачем терплю столько времени напиток, который не переношу, но ни словом ни обмолвилась тому, кто его готовит? В первую минуту все это показалось нелепым, но чем больше обсуждала в голове с самой собой предложение, высказанное Максвеллом, тем сильнее убеждалась, что в душе просто не хотела расстраивать Гилада.

– Это лучше, чем ничего, – коротко отозвалась я, лишь бы что-то ответить. Это утро собственно почти ничем не отличалось от всех предыдущих. Мы с моим надзирателем не смотрели друг на друга и даже не разговаривали, что было для нас привычным на протяжении прошлых месяцев. Различие заключалось лишь в том, что тогда Гилад занимал любое удобное для себя место в электричке, лишь бы ему с него открывался вид на меня. Теперь же, вот уже неделю в свои смены он не отходил ни на шаг и чаще всего мы оказывались, прижаты друг к другу либо лицом к лицу, либо спина к груди. В такие минуты я была жутко рада, что голубоглазый не отрывается от собственного телефона и не видит моего смущения.