Ланкаст. Новое будущее

– Один крест активирует способности, второй крест – знания, а сережка – все остальные незначительные детали, такие как знание языков например. Она хотела, чтобы при прикосновении к ней не происходило ничего значительного, – моя кружка опустела совсем, но кофе даже не начинал действовать, и глаза угрожали слипнуться в любой момент. Встав сегодня с утра на работу, не подозревала, что придется так долго быть на ногах.

– Вот только прикосновение к кресту подействовало не так, как было задумано. В ней пробудились способности, это факт, но вместе с этим, проснулся, скажем так, второй разум, истинный Ланкаст, наделенный знаниями, которые должны быть известны ей. У нее в голове говорит голос, совершенно не относящийся к ней, ты понимаешь? Как нам все исправить? – я краем глаза наблюдала за изменениями на лице Гилада, пытаясь понять его, но ничего не выходило. Наконец он сделал первый глоток, поморщился от вкуса и недовольно посмотрел на Феликса.

– Хм. Видимо я что-то не так сделал, и при прикосновении к кресту проснулись и знания, но из-за разделенности атрибутов, они не объединились с основным разумом, как бывает всегда. Я вижу лишь один способ все исправить, дотронуться до третьей части атрибута, два разума сольются воедино и все встанет на свои места, – старик говорил это так, словно ничего проще быть не может, однако мой внутренний голос подсказывал, что на самом деле и здесь есть какой-то подвох. Выражение лица Гилада изменилось, он снова откинулся на спинку дивана и почесал подбородок свободной рукой.

– Ладно, но мы не должны торопиться, пока не поймем, зачем им было нужно все это проворачивать. Есть идеи? – спокойствию парня можно только позавидовать. Я же, как на иголках сидела, обхватив пустую чашку и прижав руки к ногам, лишь бы они снова не начали трястись. Филипп отрицательно покачал головой, он высказался относительно своей осведомленности в этом вопросе.

– Может хотели, чтоб она, ну типа, не знаю, сама приняла решение, хочет стать этим, как его, Ланкастом, или нет. Сперва самое незначительное, а хочешь больше и остальное, то давай, прикасайся дальше, – раздался голос Феликса с кухни, но голубоглазый никак на него не отреагировал. Лишь голова дернулась в отрицательном кивке, подтверждающем мое мнение.

– Нет, здесь что-то другое, – проговорил Гилад, вставая с дивана и направляясь в его сторону. Вылив содержимое чашки в раковину, сполоснул ее, взял банку с кофе и принялся изучать этикетку. Стояла тишина, никто ничего не говорил, а мои глаза бегали от одного человека к другому. Шестеренки в голове крутились медленно, но все известные факты постепенно начали складываться в одну большую картину, от чего голова стала болеть. Не знаю, что конкретно это было, озарение или просто внезапное видение истины, но правда на самом деле всплыла и оказалась вполне простой.

– Я все поняла, – эти три слова, нарушившие тишину, привлекли ко мне внимание. Они смотрели на меня так, словно сказала полную бессмыслицу, хотя ничего особого фраза не несла, – мои бабушка с дедушкой были на стороне Ланкастов ни смотря ни на что. Двадцать лет десятый Ланкаст бездействовал, и они решили сделать им того, кто сможет выжить с этим. Выбрали меня. Больше некого. Они разделили атрибут так, чтобы после прикосновения к самой меньшей части, Ланкаст пробудился, но без каких либо отличий от всех остальных людей, – посмотрев на старика в поисках согласия, получила его в виде едва заметного кивка, но на лице все еще было выражение непонимания, – вероятней всего они надеялись, что я сама приму верное решение, когда придет время. Им было нужно, чтобы официально Ланкаст проснулся во мне, но вот быть им в полную силу или нет, решать должна была я сама. Бабушка подарила мне сережки на первый день в школе, мне было семь, уже тогда они решили за меня мою судьбу, – последняя фраза была лишней, но голова ломилась от мыслей и они лились нескончаемым потоком. Вот что дедушка имел в виду там на даче, но я его не поняла, а он напрямую не рассказал.

– Это все замечательно, но не отвечает на вопрос, зачем все это нужно делать. Я не вижу связи, – честно признался голубоглазый, повернувшись ко мне лицом, но все еще стоя на кухне, рядом с сидевшим Феликсом. Поставив чашку на пол, я уперлась руками в колени и попыталась вытереть ладони о штаны.

– Роланд Джеймс Кайс, – от этого имени пробирала дрожь и холод. Хорошо, что в подвале по прежнему темно, иначе собеседники непременно увидели бы то, как сильно я побелела. Брови Гилада сдвинулись к переносице, он вопросительно склонил голову и смотрел на меня настороженным взглядом. Филипп и Феликс вообще не понимали нас.

– Он тут причем? – поинтересовался голубоглазый таким тоном, словно его не меньше напрягал факт, что была затронута тема в отношении этого человека. Ему-то что он сделал?

– Когда они разделили атрибут? Когда это было? Сколько лет назад? Хотя бы год примерно помните? – неожиданно осенило меня еще больше. Старик прищурился, словно что-то вспоминая, затем недовольно чмокнул и покачал головой.