Ланкаст. Первая планета

– Все Ланкасты по определению в первую очередь люди. – вырвалось у меня не осознанное замечание, представлять свое выражение лица в этот момент не хотелось, как хорошо, что и зеркал здесь нигде нет.

– Если она в это правда верит, ответ может пройти, – пожал плечами Мартин, а принц бегло посмотрел на него, снова устроившись напротив меня, скрестив ноги и положив руки на свои колени. Выпрямившись и убрав бинты от щеки, я пыталась приготовить себя к продолжению этого спектакля.

– Мы не можем надеяться на авось прокатит. Сколько плетей по твоему она перенесет? Десять? Может двадцать? – у меня похолодели руки и приподнялись волосы. Двадцать плетей это еще мало что ли? Да что за бред тут происходит вообще, крыша ехала окончательно и тут до меня дошло.

– Вот как они оправдывают перед солдатами свои пытки других Ланкастов. Говорят им, что война идет против них и мы пленные, из которых вытягивают информацию. Как еще объяснить толпе солдат, почему одни Ланкасты пытают других, когда те должны помогать. Их обманывают, – не знаю насколько все было действительно так, но от того, как побелело лицо Мартина, стало ясно, что к правде я подобралась. Закатив глаза, Флор снова ударил меня по лицу, привлекая к себе внимание.

– Продолжим? – поинтересовался он, а я сглотнула слюну во рту вместе с остатками крови и положительно кивнула. Трудно было сосредоточиться на боли, его вопросах и той теме, которая занимала меня сейчас больше всех остальных. Если я права и здешние лидеры на самом деле пудрят людям мозг, то почему те этого еще не поняли? Да, а как они поймут, они же не были по ту сторону фронта в лагере противника, и не знают, что никаких злых Ланкастов там нет, они все здесь. Оттого столько пострадавших даже среди людей с важной судьбой. Их враги не подозревают о том, с кем дерутся и кого убивают или ранят. Им все равно, какая у них судьба, а вот почему не все равно остаткам Ланкастов? Почему не все равно Комете? Может они об этом ничего не знают? Даже будучи обращенной во тьму Шинера не могла нарушить правило и убить Каллена. Люди с особенной судьбой всегда будут стоять на пути у тьмы, а кому это не выгодно? Сестре Насти. Заправляя здесь всем, она говорит что хочет, кому хочет, и посылает людей, которым не может быть причинен вред Ланкастами, на убой в этой войне. Вот только по ту сторону фронта тоже не дураки воюют. Они не применяют смертельное оружие, лишь ранят солдат противника, стараясь сделать это так, чтобы те больше не встали с кровати. Вот откуда столько ожогов, вывихов, порезов, но не смертей. Картинка складывалась у меня в голове и хотелось ею поделиться, но вместо этого, единственный, с кем можно обсудить все, лупит меня по щекам и задает какие-то глупые вопросы.

Перечислив правила еще раз, слово в слово, буква в букву, как они звучат у меня в голове, я больше не могла сидеть с открытыми глазами. Перед ними бегали звездочки, и казалось, словно недавно съеденная еда вот-вот окажется на полу, рядом с уже почти высохшей кровью. Щеки горели просто адски, словно к ним прижали раскаленные сковородки. Очередной удар так взбесил меня, что я снова попыталась в отместку ударить принца, но он увернулся и дал мне еще одну пощечину. Озверев, налетела на него, уронила парня спиной на пол и уже замахнулась кулаком, когда он вытянул подомной ноги, оттолкнулся каблуком и перевернулся так, что внизу уже оказалась я.

– Это конечно хорошо, но я сомневаюсь, что у тебя там будет возможность кого-нибудь повалить и уж тем более ударить, – снова взявшись за мое запястье, он прижал его к полу так, что пошевелиться без согласия Флора мне было нельзя. Ярость постепенно рассеивалась, мысли собирались в кучу и приходили в норму.

– Сестра Насти врет солдатам с важной судьбой, говоря, что они воюют против нас. Она хочет, что бы их всех перебили, и тогда ее армию обращенных в тьму никому останавливать, по крайней мере здесь. Закончит со своей планетой, пойдет разбираться с остальными, – его ухо было так близко, что даже самый едва различимый шепот должен был дойти до парня. Флор смотрел на меня так, словно я сошла с ума, и как у него это получалось, смотреть мне в глаза и не тонуть в той красоте, что отрывалась там? Вот сейчас снова, когда наши взгляды встретились, вид его планеты завораживал просто умопомрачительно. Парень вдруг нахмурился, но явно не от услышанных слов.