Ланс

– Погоди, как король вампиров? У них же король Лерой Дрек Воргул?!

– Официальный – да. Но Кардейл самый древний вампир. Он настоящий правитель вампиров. Тот же Лерой – его ставленник. Но и Лерою повинуются не только из-за страха перед Кардейлом. Сам официальный правитель, почти такой же отморозок, как и Кардейл. Они вообще друзья. Кардейл возвел на престол Лероя, потому что надоело ему править самому, не интересно. Надоели интриги и заговоры. Последний заговор против него он решил просто – убил всех советников, их приближенных и приближенных к своему трону вместе с семьями даже не разбираясь, кто виноват. После чего передал корону Лерою. Кровавая ночь Кардейла – ее до сих пор помнят. А самих королей боятся до дрожи. Они одни из сильнейших архимагов Элиа, наряду с владыкой эльфов и повелителем драконов. Да еще и друзья. Кардейл безжалостный, жестокий вампир убийца, который не ценит ни свою ни чужую жизнь. Еще некоторые считают, что он ищет смерти своей специально. Его сложно заинтересовать, но ради своего интереса он готов пожертвовать многим.

– Жесть, конечно… Надо же было нам так подставиться! Но, в любом случае, он мне помог. А если организует еще одну стычку с орками – мы окажемся еще ближе к свободе. Все-таки орки мне больше нравятся, в отличие от теней. Но выбора у нас все равно нет. Мы смертники. От нас ничего не зависит. Только вот не верю я, что вампир может просто так помогать, – краем уха засекла смешок справа, недалеко от меня. Обернулась, но никого не увидела. Показалось?

– Ланс, Рандом, наконец-то. Вас только и ждем. Заходите в портал, живо! – Крикнул нам Василей. А я и не заметила за разговором, что мы почти пришли на площадь. А где все остальные-то интересно? Я посмотрела по сторонам, но никого не нашла. Уже вернулись в лагерь?

– Ищешь остальных? А почти все погибли. Из трех пятерок осталось два командира и один избитый почти в мясо боец. Только вот ваши целые все. Правда у Рандома трое тяжелораненых, но лекарь справится.

Шагнула на площадку возле администрации лагеря. Снова ненавистные стены. Хорошо, хоть не давят на сознание, как раньше.

– Всем в лазарет. Раненые в первую очередь. После лазарета идете на обед, потом свободное время. Остаток дня у вас выходной. Отдыхайте, – обрадовал всех капрал и направился в администрацию.

В лазарет образовалась очередь. Я вышла на крыльцо здания, села на крылечке. Дождь. Противный осенний дождь льется сверху. Плевать. Я итак вся мокрая и грязная. Устало прислонилась к перилам небольшой лестницы на крыльце. Горячка боя прошла давно, и я замерзла. Но холод чувствовался как-то отстраненно. Как будто я осознавала свое тело отдельно. Свои раны я не стала регенерировать – итак на меня косо сморят, что столько орков уделала. А если еще и без повреждений… пусть лечат. Им за это деньги платят. А я вот пока посижу, погляжу на эту гадостную хмарь. Еще одни пасмурный день с моросящим дождем.

Одежда, пропитанная кровью и чем-то еще, принадлежащим организму орков, противно липла к телу и адски воняла. Отчаянно захотелось оказаться в своей квартире. Вымыться под горячими струями душа, смыть всю грязь, запах бойни, смерти и лагеря. И вообще содрать с себя весь верхний слой кожи… Она пропиталась этим местом. Одеть пушистый банный халат с такими же тапками. Налить горячего глинтвейна и выйти на балкон четырнадцатого этажа. Наслаждаясь глинтвейном с медом, смотреть в серую хмарь города, перекатывая на языке пряно-сладковатый вкус… Адреналин от боя закончился, оставляя после себя дикую усталость и холод, пронизывающий до костей. А еще ветер, холодящий мокрую ткань. Тело дрожит не переставая. Прислонила голову к косяку. Постепенно нахлынула апатия. Наверное, после такого выброса адреналина это нормально. Прикрыла глаза.

– Ланс, не сиди так. Очередь прошла – иди к лекарю. Мы подождем тебя. На обед вместе пойдем.

Рандом помог подняться и отвел к лекарю. Меня осмотрели, подлечили, согрели, дали какую-то гадкую настойку и отпустили на обед. Я снова в этом гадском лагере. Значит опять враги, убийцы, подлость и ожидание удара в спину. Значит опять глядеть в оба. Оглядела своих ребят.

– Мы снова в лагере. Значит опять опасность. Прежний режим. Осторожность и полное подчинение. Это ясно?

– Да, старший, мы помним и готовы, – серьезно ответил мне Вербен.

Мы пошли в столовую. Вновь проверка еды. Потом казарма. Проверка комнаты, мыльно-рыльные. Чисто.

– Идемте в душ.

– Но… старший Ланс, разрешите обратиться, – спросил Шон.

– Разрешаю.

– Мы… в душ… с тобой вместе… мы не можем ведь вот так… теперь…, – замялся и сумбурно рассказал о новой проблеме мой самый тихий подопечный.

– Можете. И будете. Да и чего уж теперь то? Чего я там не видел? – Я хмыкнула в ответ, вспоминая, как в самом начале стеснялась ходить с мужиками в душ, выкраивая время во время приема пищи, – Кстати, если вспомните, я всегда принимал душ стоя отдельно от вас. В самом конце, никого из вас не видя. Отступать от этой традиции не вижу смысла. Так что не переживайте. И не смейте относиться ко мне иначе, чем раньше – убью. Вы меня знаете.