Лао-цзы, или Путь дракона

Однажды старик Конфуций явился в императорскую библиотеку, где его встретил Лао-цзы. Последний почтительно поднёс ему фолианты, которые тот хотел посмотреть. С несравненной проницательностью Конфуций принялся истолковывать «Анналы весны и осени» – хронику древнекитайского государства Лу. Он красноречиво говорил о мудрости покойных императоров, необходимости морального воспитания для народа и поделился с Лао-цзы надеждой, которую он возлагал на щедрость и справедливость человеческой натуры.

Лао-цзы слегка поклонился и ответил:

– Доброжелательность и почтительная сыновняя любовь – это не естественные проявления. Они взращиваются в людях.

Конфуций в свою очередь тоже поклонился:

– Кто смог бы жить с птицами и дикими зверями без правил и без законов? Кто не желал бы установления порядка, основанного на гармонии и умеренных взглядах?

– Этой гармонии предшествует порядок вещей, – ответил Лао-цзы. – Обладатель сосуда с водой не равен тому, кто от него отказывается. Сабля, которую затачивают, не может сберечь своё остриё. Комната, наполненная золотом и нефритом, не может быть охраняемой вечно.

Лицо Конфуция осветила улыбка. Никто прежде с ним так не разговаривал.

– Если все человеческие действия приводят к беспорядку, надо ли удовлетвориться абсолютным бездействием? – спросил он.

– Путь небес, – ответил Лао-цзы, – это не простое бездействие, а бездействие активное. Надо действовать согласно естественному порядку вещей. Нет вещества слабее воды, однако она пробивает себе дорогу и, исполнив своё предназначение, отступает. Путь – как вода.

– Какая же дорога ведёт к этому Пути? – поинтересовался Конфуций.

Лао-цзы словно самому себе прошептал:

– Путь, который можно пройти, не есть постоянный Путь. Я не могу указать Пути, а ты не можешь ему следовать.

Эти речи потрясли старика Конфуция. За весь следующий месяц он не произнёс ни слова. Даже музыка, которую он так любил, его больше не развлекала. Неужели Лао-цзы прав и человеческой справедливости не существует? Братская любовь, уважение к старшим и честность не позволяют установить порядок?

Империя тем временем погрязла в казнокрадстве. Лао-цзы, со своей стороны, решил отправиться на поиски Пути, далёкого от произвольных названий, которые люди дали видимости вещей.

Император Пин-ван был немало удивлён: Лао-цзы отказывался от почётной должности, чтобы вести жизнь бедняка и странника.

– О мой верный слуга, я осыпáл тебя благодеяниями. Что ещё ты рассчитываешь получить в этой жизни?

Лао-цзы поприветствовал императора и сказал:

– Мы придаём слишком большое значение самим себе и потакаем другим, вызывая у них ложное восхищение. Зачем стремиться к известности, власти и богатству? На тигра и леопарда охотятся из-за их красоты, обезьяну ловят из-за её ловкости, а собаку приручают, чтобы заставить её охранять яков. Тот, кто накапливает богатства, сеет беспорядок в голове себе подобных и взращивает тоску в собственном сердце. Тот, кто ищет известности, может быть обесчещен. Чины и богатства приводят к тому, что человек замыкается в собственной скорлупе. Мудрец выходит за пределы своего «я», чтобы следовать Пути Вселенной и очутиться в бесконечности.

Вернувшись в библиотеку, Лао-цзы объявил ученикам, что собирается отправиться в странствие. Он не сказал им, куда именно пойдёт, а только упомянул, что двинется на запад. Это заявление ученики восприняли с горечью, почувствовав, что он их бросает.

– Учитель, – сказали они, – многие годы ты говорил нам следовать вечному Пути. Но разве на западе не тот же Путь, что и при императорском дворе? Почему ты хочешь нас покинуть? Мы ведь любим тебя.

Лао-цзы ответил:

– Уважать своих родителей легче, чем их любить, что в свою очередь легче, чем их забыть. Ваши усилия быть хорошими и лояльными по отношению к учителю подрывают ваши врождённые достоинства. Тот, кто обладает истинной честью, стоит выше всех почестей королевства; тот, кто обладает истинными богатствами, стоит выше всех материальных богатств; тот, кто обладает истинными устремлениями, стоит выше известности и похвал. Поэтому Путь неизменен.

Многие захотели последовать за мудрецом, но он предпочёл одиночество. Подобно лисе, которая не мочит хвост, переходя через реку, Лао-цзы проявил большую находчивость. Сидя на спине у буйвола, он постепенно исчез в лесу. Только в дороге он приблизился к новому началу вещей.

На следующий день чёрное небо озарил белёсый рассвет, разгоняя темноту. Природа ещё не определилась, какие формы ей принять. Затем в первых лучах заискрились серебристые кромки облаков и тут же растаяли в свете солнца. Ночные звуки постепенно утихли. Избавившись от бремени придворной жизни, Лао-цзы чувствовал, как его члены освобождаются от оцепенения. Природа была неизменной, судьба – неотвратимой, словно смена времён года.

– Ну же, – погонял он буйвола, – иди вперёд! Пусть ничто не встанет у нас на пути. Путь делает всё возможным, без Пути ничего невозможно!