Лапландия. Карелия. Россия

Во весь первый день нашего путешествия дождь не пе­реставал идти, мы с трудом плыли вверх против течения по маленькой речке Пельдайоки. К вечеру небо начало проясниваться, и солнце выглядывать из-за редеющих облаков. Живительный блеск разлился по темной поверхности вод; деревья и цветы просветлели, рыбы заплескались в волнах, и жители воздуха, щебеча, вылетели из лесных убежищ. Радостное чувство проснулось и в нашем кружке. Правя рулем, Эрик стал петь простым старинным напевом о пре­красной дочери Лоуги, о походах в Пойолу[5] Вайнемойнена[6] и т.д. С изумлением слушал я на границах Лапландии пес­ни, редкие в самой Финляндии, и спросил о происхожде­нии жителей Пельдовуома. Эрик отвечал мне, что его род происходит из богатой песнями Карелии. Первый его пре­док, поселившийся в Лапландии, назывался А й з а р и, у него был сын по имени П э й в и о, или П э й в и э, кото­рый вместе с тремя своими сыновьями приобрел великую славу во всей пограничной Финской Лапландии. Эрик обе­щался рассказать мне, когда остановимся на ночлег, мно­гие чудесные дела, совершенные родом Пэйвио, но прежде, нежели передадим их, сообщим читателям извлечение из вышедшего в 1672 году описания Лапмаркена, Торнео и Кеми, округов пограничной Лапландии, сделанного пасто­ром и пробстом, магистром Торнеусом.

«В деревне Пэльдоиерф жил лопарь, Пэдер Пэй­вио, честный, богатый и богобоязненный лопарь. Два года тому назад его убили. У него было много сыновей, и он прежде долго со всеми домашними верно служил идолу своему сейте (сейда, Seida, Seita)[7] и почитал его. Случи­лось однажды, что у него издохло несколько оленей, он обратился с мольбой к Сейте и усердно покланялся ему, но это не помогло, и олени не переставали умирать. Тогда он со всеми сыновьями идет к идолу, берет с собой множе­ство сухих дров, украшает идола свежими пихтовыми вет­вями, приносит ему в жертву кожи, снятые с мертвых оле­ней, вместе с рогами и головами их, все падают на колена, целый день умоляют идола явить свое могущество каким-нибудь знаком, но как знака никакого не являлось, то они встали, бросили весь сухой лес, привезенный ими, на идо­ла, сожгли его и таким образом уничтожили предмет обо­жания целой деревни[8]. Когда же язычники хотели за то умертвить Пэдер Пэйвио, то он, подобно Гедеону (Книга Судей, 6), отвечал им: «Пусть идол отомстить за себя сам». Этот Пэйвио так был тверд в вере, что когда язычники сражались против него и старались испугать его заклинаниями и колдовствами, он начал петь «Отче наш» и религиозные гимны: Trones och Fader värs sänger и пр. После того жег он всех сейт, где ни находил их, и послал старшего своего сына Вуолабба на жительство в зна­менитую лапландскую деревню Эенар, которая была дан­ницей трех королей для того, чтобы мог он сжечь там всех идолов и сейт, которых там было множество. Вуолаб­ба исполнил это и за то принужден был бежать в другое королевство, в Норвегию, где живет и поныне».

Из этого рассказа пробста Торнеуса ясно видно, что род Пэйвио происхождения лапландского, это подтверж­дают торжественно все лапландцы. По словам Торнеуса, этот род прославился подвигами за веру христианскую. Предание утверждает то же самое и, сверх того, прибавля­ет, что Пэйвио с своими тремя сыновьями отличился и другими воинственными подвигами; в особенности просла­вил себя на войне с русскими карелами[9], которых лаплан­дцы в своих преданиях называют просто русскими. С сво­ей стороны карелы имеют также предания о воинских под­вигах рода Пэйвио, и даже «Калевала»[10] воспевает Пэйвилэ и Пэйвэн-пойка, как неприятелей народа Ка­лева. Хотя предания карелов и лапландцев об этом слав­ном роде похожи на миф, но также мало можно отрицать историческое основание этих преданий, как и всем извес­тные набеги карелов на Лапландию.

Но, чтобы возвратиться к нашему рассказчику, вый­дем на берег и усядемся под густой тенью берез. Эрик сел подле меня и с глубоким благоговением начал рассказ свой: о Пэйвио-отце знал он только, что он славился му­жеством в битвах с карелами, «которые в великом множе­стве находили на Лапландию для грабежа и убийства, му­чили людей неимоверными муками, выпытывая, где скры­ты их сокровища, и возвращались только тогда, когда все лодки их были наполнены серебром и другими драгоценно­стями». Пэйвио, по несметным богатствам своим, больше других подвергался корыстным нападениям карелов. Глав­ное богатство его заключалось в оленьих стадах, которых было такое множество, что он должен был нанимать 30 ра­ботников и 30 работниц для присмотра за ними. Сверх того, было у него много серебра, которое, однако ж, он незадолго до своей смерти закопал в землю, и до сих пор никто не знает места, где оно находится.