Лапочка

- Ты просто тоже прошел тот страх, страх потерять ребенка.

- Мама говорила, что ты подставляла себя под удар.

- Паша, он… когда я просила его прекратить, он говорил, что пойдет к Елене Тимофеевне, сам понимаешь зачем. И угрожал что Мирошку убьет. Я не могла допустит этого. Не могла. Они твои родные, я не хотела, чтобы ты страдал, не хотела, иначе… не знаю, как бы себя потом чувствовала. Этот ублюдок давал нам слишком мало еды, и нам было очень холодно. Я желала только одного, чтобы малыш был сыт и не мерз, а вместе с ним и твоя мама.

- А ты? – спросил я, не понимая, откуда в такой маленькой девочке столько сострадания и заботы.

- А что если бы он как-то им навредил? Как бы потом я с этим жила? Я бы не простила… ведь они мне так же дороги, как и ты. Я люблю тебя, Булат, и я люблю все что связанно с тобой. Я люблю Мирослава, как своего сына, пусть до конца еще и не понимаю, что такое быть мамой. Но надеюсь, что когда мы сможем быть вместе, полноценно вместе, малыш будет называть меня мамой. Если ты конечно только позволишь.

- Я тебе об этом уже говорил.

- Да, но я не хочу, чтобы ты был со мной из благодарности. Мне нужна твоя любовь, любовь, как мужчины к женщине, мне нужно твое желание и верность. Я хочу, чтобы после работы ты возвращался ко мне, а не думал о какой-то однодневке, чтобы развлечься, расслабиться. Хочу быть для тебя всегда желанной. Единственной. И я постараюсь сделать все, чтобы хотя бы… чтобы я не чувствовала себя грязной.

- Знаешь, о чем я хочу тебя попросить?

- О чем?

- Никогда не плачь. Твои слезы меня убивают. Я ненавижу, когда плачет Мирошка или мама, это приносит мне огромную боль. Я не могу видеть, как они страдают, и теперь не переношу твои слезы. Это как ножом по сердцу, невыносимо больно.

- Я постараюсь больше не плакать. Единственное, если ты меня обидишь, я не смогу не плакать.

- Во-первых, не делай из меня идиота, обижать мне тебя хочется в последнюю очередь. А точнее, совсем не хочется. Во-вторых, я разговаривал с твоим отцом, и сообщил ему, что желаю от его Лапочки ребенка.

- Что ты сказал? – малышка ошарашено посмотрела мне в глаза, резко поднявшись с груди, в которую уткнулась носом несколькими минутами раннее.

- Хочу маленькую Лапочку от тебя. И вообще, прекращай мне думать тут всякие гадости, все равно не отвертишься.

- Я и не собираюсь. Булат, ты правду говоришь? А папа, что папа сказал?

- Голову оторвет.

- За что?

- Если не дам тебе доучиться, - хмыкнул я, и щелкнул малышку по носу, пытаясь немного разрядить обстановку. – Но я сказал, что ничего обещать не могу, смотря насколько нас поглотит страсть.

- Булат, - смущенно и в тоже время игриво произнесла Лапа, наверняка переживая, что о ней может подумать отец.

- Да, говорю, как захлестнет волна страсти, не выпущу девочку из койки месяц, а то и два.

- Ты так не сказал отцу.

- Ты читаешь мои мысли? – удивился я, делая вид, что сам же и поверил в ее способности.

- Нет, просто знаю тебя, - ответила и снова прильнула к груди, а я стал медленно поглаживать ее по спине.

- И откуда ты меня знаешь, когда только успела изучить?

- Мне кажется, что я чувствую тебя, чувствую настолько, что улавливаю твое настроение, даже если ты будешь мне улыбаться, а внутри будет буря.

- Чувствую, за обед поговорю с твоей мамой о тебе.

- О чем?

- Расскажу, какую она дочь прекрасную родила. А главное – умную!

- Я думаю, это все воспитание. И любовь. Без любви люди пусты.

- М-да! Ощущаю себя валенком.

- Ты никогда не любил?

- М-м-м, так как сейчас, точно нет.

- Звучит, как признание, - хмыкнула Лика, и чмокнула меня в грудь. Удивительная и волшебная девочка. И как она может думать, что от нее можно гулять? Да я сам боюсь ее куда-либо одну отпускать. Слишком моя она, слишком моя.

- Тебе бы отдохнуть, организм надо восстанавливать.

- Хочешь поскорее от меня избавиться. Надоела я тебе.

- Очень, не знаю, как уже сбежать, - поддержал ее игру, а сам принялся укладывать девушку на подушки, понимая, что ей действительно пора отдыхать.

- Привези, пожалуйста, вечером Мирошку, соскучилась по нему очень сильно, - сообщила девочка, удобно устраиваясь на кровати и кутаясь в теплое одеяло.

- Замерзла?

- Есть немного, но это все стресс. Сейчас согреюсь, если ты меня сладко поцелуешь.

- Поцелую, а как же? Может тебе принести обед?

- Пока не хочется, спасибо за заботу, любимый.

- Потом вернешь все, я же старше тебя, буду старым, немощным, а ты мне стакан воды подносить будешь в сексуальном пеньюарчике, - пошутил я, осторожно целуя ее лицо.

- Ого какой у меня будет дедуля, сексуальную телочку ему подавай.

- Ну, не телочку, а мою женщину.

- Это меняет дело. Булочка, - позвала малышка и сразу же спросила: - а у нас будет собственный Новый Год?

И я понял, что в нашей семье до сих пор так и не наступил Новый Год, о котором мы уже говорили. А для Лапочки он был просто необходим, чтобы понять, что самое ужасное уже позади.

- Будет, милая, обязательно будет. Я все устрою.

- Спасибо, - прошептала она в одеяло, потому что укуталась по самый нос.

- Отдыхай, а вечером мы приедем вместе с сыном.

- Буду очень вас ждать.