Лапсанг Сушонг

— О-гоп! — парень взгромоздил мешок на гору мусора и отошёл полюбоваться.

Любовался он недолго: мешок чуть подвинулся, потом ещё немножко, и аккуратно съехал на асфальт, раструсив по пути часть содержимого.

Прямо под ноги Тутусику шмякнулась аккуратная коричневая коробочка с вызолоченной надписью «NEWBY».

Туся дёрнулась было подобрать интересную вещицу, но успела вовремя выпрямиться: парень смотрел на неё, ухмыляясь во всю пасть.

— Это что, не знаешь? — спросила зачем-то Туся, показывая на коробочку.

— А, это... — Охранник пожал плечами. — Это вроде как хозяину привезли. Чай. Только он плохой. Воняет гадостно. Как рыба вяленая. Мужик втирал, что это такой сорт, а наш послушал-послушал, спасибо сказал, да и выкинул подарок к свиньям. Редкая штука, между прочим. В Россию не поступает. Кстати, хочешь попробовать? Бери.

Туся ещё раз посмотрела на коричневую коробочку и наступила на неё каблуком. Коробочка треснула — показалась серебристая фольга.

— Лапсанг Сушонг, — сказала она. — Понты английские.

— Точно, — сказал охранник. — Так и называется. Тут на коробке написано.

— На заборе знаешь что написано, а там дрова лежат, — неостроумно ответила Туся. — А что, хороша попа у твоего этого… Сушонга Лапсанговича, или как его там?

25 февраля 2002 года. Утро.

Экая всё-таки пошлятина — проснуться в чужой постели рядом с незнакомым мужчиной.

Юна попыталась сформулировать для себя, что её, собственно, так напрягает, и пришла к выводу — эстетика. Сам по себе мужчина был, может, и не плох, и отсутствие душевной близости его не портило. Даже, скорее, украшало. С некоторых пор Юника Кащук старалась избегать старых знакомых. Со старыми знакомыми плохо хотя бы то, что они слишком много слышали от тебя всякой чухни, которую потом тебе же и предъявляют. Ну неужели этим тупым мужланам непонятно, что у женщин есть свои, очень веские причины врать? Скажем, плохое настроение. Или когда нет денег. Или когда есть другой интерес. Или просто потому, что хочется немножко полетать… Настоящий мужчина, — заключила госпожа Кащук, — всегда выслушивает женщину, ей безоговорочно верит, делает всё как она хочет, и тут же всё забывает. С таким мужчиной она могла бы жить… некоторое время. Потому что таких по-настоящему галантных мужчин другие мужчины обычно не уважают. А Юна считала ниже своего достоинства жить с человеком, которого не уважают. Ос-тос-первертос, нету в жизни совершенства, всё-то в ней устроено по-дурацки.

Она перевернулась на другой бочок, чтобы не видеть крепкой спины и бритого затылка незнакомца. Прислушалась к себе. Сердце щемило по-прежнему. И связано это было с какими-то вчерашними обстоятельствами, вспоминать о которых не хотелось.

Хотя почему бы? Юника вроде бы вела себя вполне прилично. Сначала поехали с ребятами в «Самолёт» — покатать шары в боулинге. Немножко посидели в баре — скромненько, без гусарства. Потом ей захотелось суши, и все пошли есть суши. Потом ей стало скучно, и она решила, что для полного «жизнь удалась» ей сегодня не хватает чуть-чуть шоппинга. Потом… потом… кто ж ей звонил-то? Вроде бы какой-то Олег. Хрен его знает, что за Олег. Но тогда она его узнала, и они пошли тусоваться в «Огород». Там было много левого народа, а у Олега была карточка в совсем новое место, из таких элитных, которые в «Не спать» рекламу не размещают… Пили абсент и ещё чего-то. Кажется, это там танцевал гибкий белозубый мальчик в жёлтом тюрбане, весь покрытый узорами от кончика носа до пальцев ног. Потом, уже в «Деванагари» в чилл-ауте она пыталась приставать к некоей блондинке, целовала ей ноги и жаловалась на жизнь, на уродских мужиков, на всё прочее, что понятно только женщинам. Блондинку увели, а она осталась одна. Одинокая и несчастная. В таком состоянии обычно и попадаешь в чужие квартиры с незнакомыми мужиками.

Осторожно перебравшись через сладко похрюкивающую тушку, она выбралась из койки. Быстро нашла ванную комнату, где учинила себе краткое обследование. Та-ак, судя по всему, имел место бурный секс без презерватива. Плохо. На левой груди засос. Очень плохо. Синяки на ногах — это, кажется, от вчерашних танцев?.. Но в целом, — решила она, внимательно оглядев себя в большом зеркале, — всё путяшеньки. Можно полетать ещё немножечко.

Молодая прелесть слезла с Юны, как загар, ещё в те, дорыночные времена. Некоторое время она по этому поводу сильно комплексовала. Потом оказалось, что козлы западают не столько на рожу, сколько на фигуру и движения, а грамотное сочетание доступности со стервозностью бьёт влёт, успевай только подбирать дичь. К тому же папины успехи позволяли Юне быть финансово независимой от козлов — что не мешало ей слегонца стрясать с них положенное, буде в том возникала надобность… Да в общем всё нормалёк. Что ж ей так не по себе?

Мужик меж тем пробудился и отправился на кухню, где уже и начал чем-то стучать и куда-то что-то наливать. Юника мысленно выставила ему плюсик: чувак знает свое место, хорошо.

— Кофе сделай! — закричала она.