Лапти болотного князя

– Все с чего-то начинают, главное пробиться. Не вечно же ирокезом ходить. Дальше расти надо. Ты как Макс?

И хотя еще несколько минут назад я сам, без него решил навсегда покончить с этими штучками-дрючками, попсовыми вывихами, но последний его довод меня моментально переубедил. Целеустремленный у меня друг. Обязательно покорит какую-нибудь вершину. А потом еще теорию разведет, почему он туда залез. Вон куда он собрался, в артисты метит. А может быть просто у меня самого где-то глубоко внутри живота, захолонула и свила гнездо мучительно-сладкая, по человечески понятная, честолюбивая надежда стать великим трагиком. Роль паяца, клоуна мне претила. Ох, и далеко занесла меня фантазия.

Представляя себя уже признанным и известным мастером кино, разодетым в пух и прах, красивым как павлин, я, весь в тщеславных мыслях, естественно, гордо продефилировал мимо Насти. Эх, мечты, мечты!

Данила не дал мне насладиться сказочным триумфом, и вернул меня с подиума, где вручают Оскары, Ники и Орлы к реальной действительности. А в ней никто не встречал тебя с парадного подъезда, и надо было пробиваться со служебного входа.

– Представь, с первого раза с крашенным фейсом не понравимся им, из кино, мы не гордые, – успокоил он меня, – грязь смоем, придем еще раз, они нас и не узнают… Со второй попытки пройдем… Мажь рожу, удваивай шансы!

Убедил он меня. От души загримировался и я. Так в последний раз за это лето я стал ирокезом.

Глава 2. Красавица Катенька

Когда минут через двадцать, два дракона появились перед мэрией, главный режиссер еще вселялся. Мы ходили взад-вперед по площади, привлекая всеобщее внимание. Я постарался навести справки о приехавшей киногруппе у своего приятеля. Кто они, что будут снимать, как называется кинокартина, кто главный режиссер? Ничего он не знал, кроме того, что будут набирать массовку, и режиссер хочет встретиться с мэром нашего городка.

– А ты откуда об этом знаешь? – недоверчиво спросил я его.

– Сам он мне и сказал, когда дорогу спрашивал.

Зная врожденно-идиотскую привычку своего приятеля, которому ничего не стоило остановиться посреди дороги и затеять с посторонним человеком разговор часа на два, я удивился только одному, что он так мало выспросил.

– А они торопились, но пригласили сниматься в кино.

После моего предыдущего ликбеза о кино процессе, и различиях между пробой на роль и обычной массовкой, Данила не стал настаивать на том, что приглашение было на главную роль.

– А чего мы тут тогда ждем? – спросил я его.

– Но они же сейчас подъедут, как не понимаешь? Показаться надо… Произвести неизгадимое впечатление…

– Неизгладимое…

Понимаю! Отлично я его понимаю. На собак иногда нападает чесотка, и они тогда не знают, куда от нее деться. Помилуй нас бог от таких земных радостей, но Данила, как шелудивый пес покусанный блохами крутился на месте, так ему хотелось увидеть себя на киноэкране.

– Пошли наверх, в приемную, предупредим мэра, глядишь, словечко за нас замолвит перед режиссером, – предложил он.

В нашем городке в отличие от Москвы, где даже в общественном туалете стоит по охраннику амбалу, вход в здание администрации города был еще свободен. На второй этаж вела широкая лестница, устланная красной ковровой дорожкой. Редкие посетители удивленно оборачивались на нас. Не каждый день увидишь разрисованные рожицы с драконоподобными гребнями на голове.

– Может, хоть умоемся? – благоразумно предложил я своему приятелю.

– Эффект будет не тот!

Когда мы вошли в приемную мэра, электрический разряд одновременно пронзил меня и онемевшую секретаршу. Шок был обоюдным. Я прирос к полу, а она полу приоткрывши рот забыла его закрыть. Такой неземной красоты я нигде не видел, ни по телевизору, ни на глянцевых обложках рекламных журналов.

Я слышал про красавицу Катеньку в мэрии, на которую, говорят, специально собирались открыть туристический маршрут, но представить себе, что Настин праздный, пустопорожний треп, предстанет передо мною такою изумительно-прекрасной явью, никогда не мог.

Мне показалось, что бог в единственном и неповторимом экземпляре спустил с неба эталон женской красоты и посадил его в секретарское кресло. Пауза затягивалась. В открытую дверь кабинета, я увидел уборщицу. Значит мэра, заключил я, здесь нет. Данила взял инициативу в свои руки, и в своей обычной наступательной манере, заявил:

– Плохо встречаете.

Секретарша, наконец, обрела дар речи. Папуасы изъяснялись по-русски и были не из Новой Гвинеи.

– Вы кто?

Первый раунд мой дружок выиграл, нас не поперли, но и не пригласили сесть. Данила стал широко забрасывать сеть.

– Мы артисты! Наш режиссер должен скоро подъехать. Художественный фильм будем снимать.

Красавица Катенька сопоставив наш экстравагантный вид, с тем святым для всех красивых женщин, делом, по которому мы заявились, милостиво указала на стулья.

– Садитесь. – На ее лице появилась неподдельная заинтересованность. Тоже видимо, как и мой дружок, укушена кинематографической блохой. Данила вежливо улыбнулся, устраиваясь напротив, и настойчиво повторил: