Лапушка (СИ)

      Промолчала, что убиралась я, а у Аньки волосы слишком короткие. Но на душе заскребло. Кто я ему? Одна из многих? Он был такой уставший, глаза красные от дыма. Или не спал прошлой ночью из-за длинноволосой блондинки? Без пиджака, но в рубашке и галстуке. Я подошла и развязала галстук. Он дул мне на чёлку, пока я расстёгивала пуговицы. На манжетах очень туго. Взялась за ремень, долго возилась, прежде чем расстегнула. Внутрь не рискнула руки совать, видела, что стоит. Он сдвинул в сторону пепельницу, чашки с недопитым кофе, коробку конфет, несколько папок, калькулятор, разорванный блок Мальборо, газеты. Поднял и усадил на край стола. Окно без штор, и я видела наши отражения в тёмном стекле. Мы были такими красивыми. Когда он склонился надо мной, кудрявые волосы упали ему на лоб — как пианисту, которого я видела по телевизору.

      Заснули под утро, и меня уже не тревожили тяжёлые руки и ноги. Через два часа пришлось встать — мне на учёбу, Демидову Хэла выгуливать. Я-то нормально, вечером поспала, а как держится без сна Юра, я не понимала. Он начал извиняться, что не сам отвозит меня, а просит поймать такси:

— Подожди, не уходи. — Полез в портмоне, достал сотенную бумажку. — Вот, возьми на такси. Доедешь — позвони.

— Такси стоит три рубля.

— Чего?! Вот гады, опять подняли цены! Ещё вчера два рубля по городу было! — Он попытался засунуть купюру мне в карман.

— Мне не надо сто рублей, дай мне три рубля. Где я в такую рань сотню разменяю?

      Он, стоя в прихожей голый и босой, задумчиво посмотрел на меня:

— Ах, вот в чём дело. У тебя совсем денег нет… — И добавил трёшку.

      Я взяла только её, поблагодарила и не поняла, почему он прошептал, целуя меня на прощание:

— Ну ты, лапушка, и странная.

      Через месяц поездка по городу стоила пять рублей. Но ещё до этого у нас начались стычки из-за денег. В следующую встречу он попросил у меня кошелёк и вытряхнул из него всё: проездной, какие-то записки, мелочь. Начал допытываться, где мои деньги. «Юр, я не хочу разговаривать про деньги, пойдём в постель». — «Ни хрена мы не пойдём в постель, пока я не выясню, где твои деньги». Он таки выяснил. Моим родителям давно не платили зарплату, только аванс давали: угольный комбинат на грани банкротства, отрасль в упадке, СССР развалился. Им самим тяжело, а у меня хотя бы степуха. Вот и все деньги.

      Демидов больно ущипнул за ребро:

— Ты же дистрофик. Я не хочу трахать дистрофика, меня не возбуждает. Что ты сегодня ела? Что ты ела вчера? Конкретно!

      Пришлось сознаться, что Юлька приносит много еды от Валеры. Чёрную икру, шоколад, ликёры.

— Какие ещё ликёры? — не понял Юра.

— Киви, клубничный и персиковый.

— Лапушка, объясни мне, почему ты Валеркину икру ешь, а мои деньги не берёшь?

— Я не ем Валеркину икру! — Подумала и сформулировала: — Я ем Юлькину икру. Она моя лучшая подруга, и мне не стыдно есть её икру.

— А я тебе кто? — спросил Демидов и сам завис.

      Хороший вопрос.

      В итоге я так и не брала деньги, хотя это вызывало его возмущение. Он привозил в общагу продукты, водил меня в рестораны и начал затаривать свой холодильник не только лимонами и конфетами. Я стала готовить у него на кухне, вкусно получалось — я раньше мечтала поваром стать. Бухучёт — это мамино желание. Когда Демидов надолго пропадал по делам, мы с соседской Анной много времени проводили вдвоём, обычно в его квартире. Я разрешала курить его сигареты и пить коньяк, но немножко: ей всего пятнадцать лет было.

      Она была слегка повёрнута на сексе: или сама рассказывала о своих хахалях, или меня выспрашивала. Сколько раз, да в каких позах, да какой у него член? Мы смеялись постоянно как дурочки. Нормальный член, и я не собиралась тайком измерять его длину, чтобы удовлетворить её любопытство. Но, по правде говоря, однажды прикинула к своей ладони, а потом линейкой измерила. Разумеется, Анне об этом не сказала. На чужой каравай, как говорится…

      Но и не моим был тот каравай. На Юрином дне рождения, который мы большой компанией отмечали в ресторане гостиницы «Советская», появилась та немолодая блондинка, которая восьмого марта рыдала на кухне. У неё было отличное настроение и маленький симпатичный животик. Мне показалось, что я проглотила бархатную дохлую мышь.

Глава 3

       Как только блондинка появилась в зале, Демидов взял меня за руку и не выпускал. Но я и не вырывалась. Когда-нибудь он отпустит, и я уйду. Улучил момент, отвёл в кабинет заведующего и начал втолковывать:

— Это моя бывшая жена. Мы три года в разводе. Иногда я спал с ней. Она давно хотела ребёнка, ещё в браке. Лапушка, это было до тебя! Помнишь, в тот день, когда мы познакомились, она ночью вломилась? Она тогда справку принесла, что беременна. А я её домой отправил, потому что ты меня ждала в постели. Я больше не трахал её. Слышишь? Это. Было. До. Тебя.