Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская

Личная встреча Пастернака, Есенина и Маяковского со Сталиным состоялась, по-видимому, в конце 1924 года или начале 1925-го. Борис Леонидович рассказывал мне об этом неоднократно, но спустя лишь 20 с лишним лет. <…> Вспоминая об этой встрече, Борис Леонидович рисовал Сталина как самого страшного человека, которого ему когда-либо приходилось видеть:

— На меня из полумрака выдвинулся человек, похожий на краба. Все лицо его было желтого цвета, испещренное рябинками. (Сталин в юности болел оспой, после которой на лице остаются следы язв. — Б. М.) Топорщились усы. Это человек-карлик, непомерно широкий и вместе с тем напоминавший по росту мальчика, но с большим старообразным лицом.

Сам Борис Леонидович объяснял встречу надеждой Сталина на то, что русские поэты поднимут знамя грузинской поэзии. Разумеется, это не помешало Сталину в последующие годы травить и уничтожить многих грузинских поэтов, в том числе и близких друзей Пастернака — Тициана Табидзе и Паоло Яшвили[334].

Пастернак рассказывал Ольге, что, хотя Есенин, Маяковский и он были приглашены одновременно, Сталин беседовал с каждым из них отдельно. Он говорил, что от них ждут настоящего творческого пафоса, что они должны взять на себя роль глашатаев эпохи.

На эти строки из книги Ивинской биограф Пастернака Евгений Борисович категорически заявил: «Это вранье». В примечании к главе «У вождя» Ольга Всеволодовна написала: «Некоторые из читавших эти воспоминания сомневаются в достоверности рассказа о такой встрече. Я здесь передаю только то, о чем неоднократно слышала сама от Бориса Леонидовича».

— Ведь о встрече Пастернака и Сталина писали и другие известные современники со слов Пастернака, — заметил Митя. — По заявлению Евгения Борисовича выходит, что Пастернак набивал себе цену и врал всем, как и маме. Евгений Борисович даже не понимает, что в своей злобе к Ивинской он оскорбляет память отца. Потому необходимо защитить от ненависти со стороны Евгения честь самого Бориса Леонидовича.

Неожиданным открытием для меня стала книга Вадима Баевского «Пастернак — лирик»[335]. Профессор Баевский, заведующий кафедрой литературы Смоленского пединститута, десятки лет занимается изучением творчества Пастернака. В 1990 году в Ленинграде вышел подготовленный им известный двухтомный сборник Пастернака «Стихотворения и поэмы» в серии «Библиотека поэта»[336].

Особенность сборника в том, что Вадим Баевский пригласил в соавторы Евгения Борисовича, что открыло ему доступ в ЦГАЛИ. Там Баевский впервые столкнулся с архивом Ивинской, где увидел много автографов стихотворений Пастернака. Как скрупулезный и честный исследователь он в сборнике сделал к стихотворениям десятки ссылок, в которых указал, что они напечатаны по автографам Пастернака из собрания Ольги Ивинской. Например, в примечании к стихотворениям периода «Когда разгуляется» Баевский пишет: «Сохранились черновые и беловые автографы ранних редакций, а также подборка карандашных автографов десяти стихотворений 1956 года из собрания О. Ивинской».

Как я убедился, прочитав несколько десятков книг и статей о Пастернаке разных авторов, книга Баевского «Пастернак — лирик», вышедшая в Смоленске, не известна большинству российских литераторов, пишущих о Пастернаке. Только у писателя Быкова, создавшего объемную и оригинальную книгу «Борис Пастернак» (2005), есть упоминание о Баевском как об авторе замечательной книги о Пастернаке. Однако Быков не приводит важных материалов и выводов из книги Баевского. При этом, к сожалению, Быков повторяет ложные утверждения, которые много лет упорно распространял в своих сочинениях Евгений Борисович.

Книга Быкова о Пастернаке отмечена престижной российской премией «Большая книга России 2006 года», что особенно подчеркивает неуместность повторения в ней неверных утверждений об Ольге Ивинской. Укажу лишь некоторые из этих ложных утверждений, перешедших в книгу Быкова из публикаций Евгения Борисовича. (Далее положения из книги Быкова выделены мною курсивом.)