Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская

Цитата 3.

В стенограмме Первого Всесоюзного съезда советских писателей 1934 года отмечено, что на одном из заседаний писателям был подарен портрет Сталина. Однако там опущена одна подробность. От имени съезда портрет этот принимал Борис Пастернак. Сохранилась фотография, запечатлевшая этот исторический момент[339].

Цитата 4.

Осенью 1935 года были арестованы сын Ахматовой Лев Гумилев и ее муж Лунин. Ахматова срочно выехала в Москву, и по ее просьбе Пастернак написал Сталину. На следующий день сын и муж Ахматовой были освобождены[340].

Цитата 5.

В марте 1936 года Пастернак послал Сталину свою книгу «Грузинские лирики» и благодарственное письмо:

«Дорогой Иосиф Виссарионович! Меня мучит, что я не последовал тогда своему первому желанию и не поблагодарил Вас за чудесное молниеносное освобождение родных Ахматовой. <…> горячо благодарю Вас за Ваши недавние слова о Маяковском[341]. Я с легким сердцем могу жить и работать по-прежнему, в скромной тишине, с неожиданностями и таинственностями, без которых я бы не любил жизни. Именем этой таинственности горячо Вас любящий и преданный Вам Борис Пастернак».

Цитата 6.

Л. В. Горгунг, друг Пастернака, один из знаменитых советских фотолетописцев, сделавший серию фотопортретов Бориса Пастернака, пишет в дневнике о встрече Пастернака со Сталиным:

«Пастернак сказал мне, что намеками ему было предложено взять на себя роль Маяковского в деле прославления вождя. Но Пастернак пришел от этого в такой ужас и умолял не рассчитывать на него; к счастью, никаких мер против него не было принято».

Баевский отмечает: «Пастернак получил и часть благ, которые выделялись по указанию вождя художественной и научной элите: квартиру в Лаврушинском, большую дачу в Переделкине, лечился он в кремлевской больнице».

Цитата 7.

Галина Нейгауз, жена Станислава Нейгауза, с 1931 года воспитывавшегося в доме Пастернака, вспоминает, что Борис Леонидович рассказывал ей о телефонных звонках к нему лично Сталина. Галина Нейгауз рассказывала:

«Однажды Сталин сообщил, что один его друг пишет стихи, и ему хотелось знать мнение Пастернака о них. Поняв, что это стихи самого Сталина, Пастернак стал объяснять, что ему трудно судить о чужих стихах. <…> Через несколько дней Пастернаку привезли стихи, довольно примитивные и неинтересные. Борис Леонидович мучительно думал, как ему об этом сказать, но звонка долго не было, и он успокоился. Неожиданно раздался звонок. И Пастернак решительно сказал, что стихи плохие и „пусть друг лучше занимается другим делом, если оно у него есть“. Помолчав, Сталин сказал: „Спасибо за откровенность, я так и передам“. После этого Пастернак ожидал, что его посадят».