Лара. Пленница болот (СИ)

Рассевшись по автомобилям, в последний раз окинули взглядом деревню. Закатное солнце красными бликами отражалось в стёклах, к вечеру благоухало цветущими травами, чуть горьковато пахло пылью. Идиллическая картина. Прогретый воздух тонкой кисеёй мерцал над крышами.

— И всё-таки, — улыбнулась мама, — как я рада солнцу.

— Как говорил Гагарин, — усмехнулся папа, — поехали!

Он пару раз надавил на клаксон, подавая сигнал остальным, и наш караван запылил по просёлочной дороге.

До трассы было недалеко, скоро мы миновали лесок, выехали на асфальт, чуть размытый дождями.

— А где все — вертел головой Гриша, — ни одного человека.

— Не переживай раньше времени, — обернулась мама, сидящая впереди, — мы не знаем, какой кусок земли попал в зону действия портала.

— Вы, молодёжь, по-другому подмечайте, — улыбнулся дед Михей, — электричество и газ есть. Значит, работают ТЭЦ. Отсюда вывод: катаклизму вашего не было. А народ найдётся.

— Верно говорите, — в зеркало на нас глянул папа, — рано себя накручивать.

Мы выехали на трассу, она была пустынна в обе стороны. Ни одной машины не видать. Папа перестроился на разворот к райцентру.

— Что-то не нравится мне это. Дело к вечеру, тут оживлённо должно быть, — забеспокоился отец.

Мама сняла очки, потёрла переносицу:

— Ой, что за напасть опять. Как я устала от этих петель, порталов и монстров.

Кортеж развернулся в сторону райцентра, машины выстроились друг за другом, хотя ехать можно было по всем полосам сразу. Дорога оставалась пустынной. Не шли по обочине деревенские, не сидели бабушки с пирожками и первыми грибочками. Пастухи не гнали коров по домам.

Двадцать минут до города прошли в полном молчании. У каждого в голове роились мысли, которые мы яростно отгоняли от себя, всё ещё надеясь, что это как-то можно объяснить.

Поворот на райцентр. Ровная трасса сменилась мелкими выбоинами сельской дороги. Впереди завиднелась остановка. А за ней, как выбравшийся из-под земли гигантский червь, чернел огромный провал. Кортеж остановился. Все выбрались из машин. Трофим высунулся из кузова:

— Выходит, тряхонуло-то везде.

— Мда-а, — почёсывал голову дядя Лёша, — что делать будем?

— Едем, — нахмурился папа, — чего здесь стоять?

Снова тронулись в путь.

— А если народу на Земле, кроме нас, не осталось? — Спросил Гриша, — представляете, мы единственные люди и нам предстоит снова населить планету. Плодитесь и размножайтесь, — патетически вскинул он руки.

— Ты разможалку-то попридержи, — недобро усмехнулся отец.

Гриша споткнулся на полуслове и сконфуженно замолчал, мы с мамой прыснули, в итоге громогласно расхохотавшись.

Показались первые домишки, обнесённые штакетником. Во дворах не лаяли собаки, не играли на улице дети, хозяйки не заканчивали работу по дому.

— Мать честная, — только и прошептал дед Михей, — нечисто тут что-то.

Миновали небольшой частный сектор и выехали на городские улицы. Маленькие кирпичные двухэтажки стояли полуразрушенными, зияя разбитыми окнами. По дорогам ветер гоняли куч мусора и обрывки газет. Пели птицы, но среди разрушенного города звучало это скорее зловеще.

Мы проехали пару кварталов. Улицы, как и прежде, были пусты. Перед нами выросла первая пятиэтажка. Окна во всём доме были заколочены, где досками, где железом. Подъезд с торца дома обрушился, обнажив плиты перекрытия, как рёбра какого-то мёртвого животного.

Папа остановил машину во дворе, притормозили и остальные.

— Денис? — высунулся из окна грузовика дядя Лёша, — что теперь?

— Ночуем здесь, — хмуро отозвался отец, — а завтра с утра отправляемся на поиски. Не верю, что никого не осталось.

В окне полуразрушенного дома мелькнула и пропала какая-то странная фигура, похожая на сгорбленную старушку. Но для пенсионерки она передвигалась слишком быстро. В теле отозвались искры, руки засверкали, у Гриши полыхнули ладони.

Встали с ним спина к спине:

— Прорвёмся? — услышала я его голос.

— А как же! Главное, мы дома!

Конец