Ларе-и-т`аэ

— Да ты присядь, расскажи толком. — Ей-ей, Лерметт держится молодцом — только над верхней губой выступил холодный пот... можно подумать, ему не впервой брать Огонь Видения в руки — а ведь даже для эльфа в первый раз это изрядное потрясение.

— Недосуг, — улыбнулся Арьен. — Мне нужно отлучиться... ненадолго.

— Чтобы продолжить беседу? — Лоайре азартно подался вперед.

— Нет, — невольно поморщился Эннеари. — Чтобы вернуть на место утраченное сокровище.

— А нам ты его так и не покажешь? — загорелся Лэккеан.

— Обойдешься, — ухмыльнулся Арьен. — Зато я вам оставляю взамен другое сокровище.

И с этими словами он подвел к костру онемевшую от внезапной растерянности Шеррин.

— Ну, если так... — развел руками Аркье, — можешь идти с легкой душой. Мы будем так беречь твое сокровище — ты просто не поверишь.

— Ну почему же, — очень серьезно ответил Эннеари. — Тебе — поверю.

Иргитер, конечно, подонок, и свита его своему повелителю ни в малейшей малости не уступает, но думать о них сейчас просто ни к чему. Еще будет время разобраться с этим отродьем. А сейчас нужно выкинуть мысли о высокопоставленном отребье из головы, чтобы размышлять не мешали. Трудно-то как, оказывается, отрешиться от собственного гнева. Эннеари всегда полагал, что держать себя в руках умеет неплохо. Даже обида на Лерметта, сподвигнувшая его прошлым летом натворить и наговорить уйму немыслимых глупостей, его в этом убеждении не поколебала. Он ведь тогда впервые пребывал в обществе человека неотлучно — вот и не сообразил, что принц, хотя и говорит по-эльфийски совсем неплохо, может и не знать всех тонкостей эльфийского обихода. Теперь стыдно и вспомнить, как Эннеари угораздило принять случайную ошибку за преднамеренное оскорбление — а ведь его еще никто и никогда не оскорблял, тем более нарочно. По первому разу немудрено и голову потерять. Однако урок не прошел даром, Арьен взялся за себя крепко: нельзя давать волю своему норову. А уж будущий король тем более не имеет права себя попускать. Эннеари казалось, что за минувший год он должным самообладанием обзавелся. Зря казалось. Справляться с чувством обиды он уже научился — иначе прибыть к людям долгосрочным послом остерегся бы. А вот справляться с гневом... единственный только раз в жизни он испытывал подобную ярость — когда вместе с Лерметтом гнался за вывертнем. Но ту ярость вовсе не было нужды сдерживать — совсем даже напротив. Зачем обуздывать гнев на врага, если этого врага можно и даже нужно просто-напросто застрелить? А вот если застрелить нельзя... если надо спокойно глядеть ему в глаза и улыбаться... и раскланиваться потом как ни в чем не бывало, и этикет соблюдать... и ни разу, ни единого даже разочка не сорваться... ему ведь разве что помечтать сгоряча дозволительно, как бы славно было раздать риэрнским наглецам полные пригоршни оплеух — поровну, чтобы всем хватило... у людей ведь принято в ответ на оплеухи хвататься за оружие и устраивать поединок? Вот только ни оплеух, ни поединков Эннеари себе позволить как раз и не может, чтоб не подвести Лерметта. Ничего не поделаешь, Арьен — назвался послом, так и не распускай руки. И мысли тоже. Стоит только позволить им одолеть тебя, взять над тобой верх, и рук тебе нипочем будет не удержать. Хотя смерть как поквитаться с мерзавцами хочется. Никому не дозволено так себя вести с женщиной. Только присутствие Шеррин и помогало Эннеари сдержать гнев, но теперь, оставшись наедине с собой, он понимал, что вот-вот готов сорваться.

Эннеари остановился и сделал четыре вдоха — глубоких, медленных. Жаль, право, что сейчас осень, а не зима. Никогда бы не подумал, что после прошлогодних приключений ему доведется помянуть добрым словом холод и снег, а вот поди ж ты! Ледяной зимний воздух отрезвил бы его куда надежнее, чем легкая осенняя прохлада, а если вдобавок и пылающее от гнева лицо снегом обтереть... ладно, хватит сожалеть о том, чего нет. Потому что главное, чего у тебя нет — это времени. Нужно постараться успеть вернуть ожерелье на место прежде, чем пропажа будет обнаружена... потому что если успеть не удастся... нацепить на лицо самое что ни на есть беззаботное выражение и уверить Шеррин, что сумеешь отовраться ты придумал правильно — жаль, что не придумал заодно, как врать станешь. Может, какое-нибудь наитие тебя бы по дороге к Старой Галерее и осенило — но когда гнев неумолимо теснит из головы прочь все и всяческие прочие мысли, рассчитывать на наитие невозможно. Один у тебя выход остался, посол — успеть вовремя. Другого попросту нет.

Вовремя успеть не удалось. Может, получасом бы раньше... может, даже минутой... может, если бы он не торчал посреди парка, словно пень, сжимая кулаки в тщетных попытках овладеть собой... теперь кулаки невольно сжимались снова — потому что подобной безнадежности в голосе Эннеари тоже еще никогда не слыхал.

— Арнет... — Король Аккарф говорил очень тихо, но до Эннеари его слова через открытое окно доносились вполне отчетливо. — Это знак... иначе и быть не может.