Ларец Душ

Атре издал сиплый смешок и прохрипел:

- Не могу.

- В таком случае от тебя больше никакого проку!

Серегил протянул Микаму свой кинжал.

Великан глянул на Атре, а потом ударил его прямо в сердце, и ещё, и ещё, пока его собственные лицо и рубаха не покрылись кровью.

Наконец, Алек перехватил его руку:

- Довольно, Микам. Он мертв. Смотри.

Тело Атре начало корчиться, усыхать и темнеть, как до этого тело Брадера, только чуть медленнее. Прекрасные черты постепенно превращались в кошмарную маску, темнея и оседая на костях, глаза усыхали, сморщивались, как сухие сливы.

Когда всё было кончено, единственным напоминанием о том человеке, который когда-то был кумиром всего Римини, оставались лишь обнажившиеся белоснежные зубы, да рыжие волосы.

Серегил сунул в руку Микаму свой платок:

- Ты весь в крови.

- Да и ты тоже. Что у тебя с плечом?

- Болит, — признался Серегил.

И теперь, кода общее возбуждение прошло, становилось хуже.

Микам помог Серегилу стянуть перепачканную кровью рубаху, а Алек тем временем нарвал полос из своей.

Когда они, как смогли, перевязали раны, Алек снова обернулся к трупам.

- Что будем делать с ними?

- Оставим их тут, — сказал Серегил. — Снова запрем всё, пока Теро не сможет определиться, как поступить с теми склянками внизу.

Алек с сомнением поглядел на него:

- Если он ещё жив.

- А если нет, что будем делать? — спросил Микам. — От Атре оказалось никакого проку, но Теро же как-то возвратил душу Мике, даже если это и вышло случайно.

На это ни у Алека, ни у Серегила не было пока ответа.

Забрав с собой костяное ожерелье, несколько флаконов и украшения, помеченные ярлыками, чтобы предъявить всё это в качестве улик, они снова завалили дверь в мастерскую Атре старыми ящиками: это обезопасит тайник до того, как Теро — ну или какой-то другой маг — решит, как с этим быть дальше.

С телами они предоставили разбираться Коратану.

Тщательно заперев за собой театр, отправились в долгий обратный путь за своими лошадями.

- Какого чёрта вы двое так долго мотались? — поинтересовался Серегил.

- Нас чуть не арестовали, — сообщил Алек. — Соседи решили, что мы напали на Брадера и вызвали жандармов. Брадер сбежал, я чуть погодя тоже сделал ноги.

- А тебя как не загребли? — спросил Серегил Микама.

- Сказал им, что из-за Брадера моя дочь попала в беду, так что мы с её братом Алеком гонимся за ним. Это, плюс немного золота, и, о, чудо!

- Я подоспел сюда первым, открыл парадную дверь и сумел оказаться в ложе как раз, чтобы выстрелить, когда у вас там пошли эти разборки, — Алек покачал головой. — Вы все трое, на одной сцене… Это было похоже на какой-то очередной спектакль Атре.

Серегил вздохнул:

- Как ни противно, но их мне будет не хватать.

Глава 45 Жизнь, Смерть, и — Магия

ГОРОД был разбужен звуками гонгов и зовом глашатаев:

- Королева мертва. Да здравствует Королева Элани!

- Принцесса Клиа возглавила Скалу на пути к победе на Севере!

Серегил, стремительно шагавший вместе с друзьями между кучками людей, а местами и толпами народа, замер, остолбенев, как и все горожане.

- Так вот что за весть прислала Теро Клиа, — сказал Алек.

На парадных дверях вокруг них слуги и домовладельцы уже начали развешивать чёрные гирлянды в знак королевской скорби. Всенародный траур продолжался обычно неделю, но для королевской семьи и двора он длился, конечно, гораздо дольше.

- Вот и конец вечеринкам с Элани, — пробормотал Серегил. — Вряд ли мы в ближайшее время её увидим.

- А Клиа привела армию к победе!

- То было её законное право, как последнего из представителей королевской семьи на поле боя, принять на себя командование.

- Бека всегда говорила, что армия обожала Форию. Если бы вдруг решили, что Клиа приложила к этому руку, за ней ни за что не пошли бы. Так получается, козням конец?

Серегил пожал плечами.

Кое-кто из тех, мимо кого они проходили, уже потихоньку принялся отмечать победу или же траур по погибшей королеве. Другие сетовали, что смерть и траур теперь отсрочат народные праздники в честь победы, обычно устраиваемые королевой для горожан, и что театры, таверны, бордели и тому подобное будут закрыты.

Ставни дома в Бакланьем Переулке, когда они прибыли туда, чтобы забрать своих лошадей, похоже, ещё не открывали. Лошади по счастью были на месте, там, где они их оставили.

- Полагаете, Коратан арестовал их всех? — задумался Алек.

- Надо думать, что да, — с примесью сочувствия отвечал Серегил.

Брадер с Мерриной выглядели такой преданной парой, а уж в том, что Брадер безумно, до последнего вздоха, любил своих детишек, можно было не сомневаться.

- Надеюсь, он не лгал, когда говорил, что остальные не при делах, — сказал Алек, словно прочитавший его мысли.

- Я тоже на это надеюсь, — сказал Микам. — Мне не жаль этих двоих, которых мы прикончили, но вот мысль о детишках, оставшихся без отца…, - он не стал продолжать, оставив дальнейшее при себе.

У Монастырского Храма они расстались: Алек и Микам с флаконом и добрыми вестями отправились обратно в гостиницу, а Серегил — в храм Далны, посмотреть, как там Теро.