Ларец с опасным сюрпризом

Кощей познакомился с ними лет пятнадцать назад во время одной экспедиции по Среднему Уралу – тогда они искали знаменитую Золотую бабу, упомянутую еще в русских летописях, но так и не нашли. Они располагались в соседнем лагере кладоискателей, где все друг друга называли по прозвищам. Упырь в их сообществе был чем-то вроде неформального лидера и получил свое погоняло потому, что специализировался на могильниках, а прозвище Кент, надо полагать, произошло от сокращения имени. Парни уже перешагнули возраст возмужания, женились и успели развестись, а вот погоняла приросли к ним намертво, как неприглядные эпизоды в автобиографии. И менять своего отношения к ним Алексей Павлович не собирался. Уж если Упырь, так пусть им и останется. Пусть не строит в отношении себя никаких иллюзий и четко знает ту жердочку, с которой дозволено чирикать.

Если так можно выразиться, Упырь и Кент находились где-то на вольных хлебах. Сшибали левую копейку, перегоняя машины, а кроме того, получали от Таранникова небольшую сумму на поддержание штанов, чему были несказанно рады. Собственно, это и было их основное довольствие. Взамен Кощей требовал от них немедленного появления. Иногда в рабочих поездках, сопряженных с определенным криминальным риском, ему требовалось сопровождение крепких ребят, и надо признать, что со своей ролью они справлялись весьма неплохо, внушая собеседникам нешуточный страх своей молчаливой угрюмостью. Поисковый бизнес порой замешан на криминале, а потому нередко требовалось продемонстрировать силу. Достаточно было лишь одной нахмуренной физиономии, чтобы убедить конкурентов не соваться на чужую поляну.

Правда, в последнее время как-то все уравновесилось. Отношения с партнерами урегулировались. Можно было спихнуть Упыря с Кентом за борт как ненужный балласт, но за то время, пока они находились рядом, он как-то успел к ним привыкнуть. Пусть поболтаются где-нибудь поблизости, а там, глядишь, сгодятся для чего-нибудь серьезного. И, кажется, такая минута настала…

В этот раз их ожидало поручение иного рода.

Выглянув в окно, Алексей Павлович увидел, как к подъезду подкатил красный «Мицубиси». Невольно поморщившись, подумал: «Нужно обладать особым эстетизмом, чтобы выбрать ярко-красный автомобиль».

Со стороны водительского кресла вышел Упырь, следом, несколько вальяжно, что соответствовало его габаритной фигуре, выбрался Кент. Еще через несколько секунд в дверь прозвучал звонок.

– Проходите, – открыв дверь, предложил Алексей Павлович.

Тот, кто дал Григорию погоняло Упырь, был весьма наблюдательным и остроумным человеком. Кожа на лице Гриши была темная, а в глубокие поры темной грязью въелись многочисленные прыщи. Что-то отталкивающее было в его облике. Человека с такой физиономией несложно было представить выползающим из глубокой могильной ямы. Держался он всегда добродушно, смотрел на окружающих с веселой улыбкой, но Алексея Павловича всякий раз передергивало от мысли, что эта широкая улыбка напоминала оскал черепа.

Кент в противоположность Упырю даже в самых развеселых ситуациях оставался серьезным, если не сказать, что угрюмым. Даже если улыбался, то невольно возникало ощущение, что делает он это по необходимости. А держался таким образом, словно делал одолжение целому свету.

– Ноги вытрите, – строго наказал Таранников.

В предупреждении не было особой необходимости, Иннокентий и так уже толкался на цветастом коврике дольше обычного, но следовало подчеркнуть хозяйскую роль, а вместе с ней расставить приоритеты.

Прошли в комнату, где еще совсем недавно был Влад Лозовский.

– Располагайтесь, – махнул Алексей Павлович на свободные стулья и терпеливо проследил за тем, как сподручные устроились рядком.

Он невольно обратил внимание на то, что в этот раз оба были в галстуках, завязанных большим узлом – определенная заявка на некоторый изыск, – и в шикарных костюмах, явно приобретенных не на толкучке. Однако даже представительный прикид выдавал их узколобое мышление. Если бы Кощей в свое время не подобрал их с улицы, работали бы они сейчас где-нибудь грузчиками в сельскохозяйственном магазине.

– Чего такой угрюмый? – весело спросил Алексей Павлович у Иннокентия.

– А чему радоваться? Я тут тачку перегонял, а в меня одна коза врезалась…

– Деньги отдали? – по-деловому полюбопытствовал Таранников.

– Пока еще нет… Братан ее приехал. Ручался за нее, говорил, что все отдаст копейка в копейку, даже права свои отдал. Не знаю, как он без них теперь колесит…

– Ладно, значит, никуда не денется… Взгляните на эти фотографии, – положил он на стол снимки яйца Фаберже, сделанные под разными ракурсами.