Ларец с опасным сюрпризом

– Сомнительно, что все распродала… Мне известно, что у нее есть яйцо Фаберже.

– Откуда оно у нее?

– Его ей подарил Григорий Распутин, а тому, в свою очередь, его дал царь за лечение своего наследника.

– Откуда такая информация? – недоверчиво спросил Самойлов. – Сейчас чего только не говорят.

– Источник достоверен. Об этом мне рассказала Антонина, – слегка нахмурившись, отвечал Петр Левашов, – она была у нее горничной. Сейчас работает в губчека секретарем.

Самойлов вспомнил крупную рябую девицу с полными плечами и едва не поморщился. В комитете ходил слушок, что у Левашова с ней был кратковременный роман. Видно, горничная за что-то была на свою хозяйку сердита, ежели решила подвести ее под расстрельную статью.

– Так что я хотел бы получить это яйцо. Всех классовых врагов вместе с Раевской нужно будет арестовать!

– Княгиня безобидна, она воспитывает дочь, – вступился за княгиню Самойлов.

Левашов внимательно посмотрел на подчиненного.

– Это слова ограниченной интеллигенции, – нахмурился начальник группы. – На проблему террора нужно смотреть значительно шире. Княгиня всего лишь скрытый враг. А предоставьте ей свободу, так она затянет на вашей шее удавку… Хватит либеральничать и миндальничать с этой контрой! Арест – это всего лишь средство борьбы с разного рода саботажем. Всем все понятно?

– Так точно! – с тяжелым сердцем согласился Самойлов.

– Арест произвести завтра же в шесть часов вечера. Всех сразу!

* * *

Самых необходимых вещей Анастасия набрала на два больших чемодана: теплое белье, верхняя одежда, обувь, детские вещи. Не позабыла и про игрушки, уложив их в меньший чемодан с самого краешку – на тот случай, если дочка вдруг начнет капризничать. Оставалось снести чемоданы на улицу и, поймав проезжающий экипаж, отправиться к тетке.

Одев дочку, Раевская уже хотела было выходить, как вдруг услышала хлопанье затворяемой дверцы автомобиля. Интересно, к кому это подъехала машина? Насколько было известно Анастасии, ни у кого из жильцов авто не было. Княгиню охватило смутное беспокойство, она подошла к окошку и слегка приоткрыла занавеску. Это был черный легковой автомобиль, на каких обычно разъезжают важные чиновники, да вот еще чекисты. Из автомобиля вышли три человека в кожаных тужурках и уверенно направились в сторону дома. Уличный фонарь освещал кусок дороги, площадку перед подъездом и мягко терялся в дальних углах двора. Анастасия хорошо рассмотрела их лица: среди них высоким ростом выделялся мужчина, которого она повстречала у Староконюшенного переулка. Сердце бешено заколотилось – их появление было не случайно.

В первом подъезде на втором этаже проживал фабрикант, милейший улыбчивый человек. Не далее как вчера вечером его фамилия была напечатана в «Губернских новостях» как «врага народа», и вот теперь чекисты явились для того, чтобы завершить начатое: его арестуют, а все нажитые ценности будут экспроприированы, а потом черед дойдет и до нее.

– Господи, что же теперь делать? – невольно присела на стул Анастасия.

Она понимала, что ее арестуют немедленно, как только она выйдет во двор с чемоданами в руках. Сидеть в комнате и терпеливо дожидаться ареста тоже не следовало. Нужно уходить как есть!

Взяв с собой крохотную дамскую сумочку и подхватив под руки дочь, Анастасия вышла из квартиры. Осторожно, стараясь не шуметь, поднялась на последний этаж, а оттуда по металлической лестнице выбралась на чердак.

– Девочка моя, только не кричи, – негромко предупредила Анастасия. – Сейчас мы уйдем.

– Мамочка, здесь темно. Я боюсь, мне страшно, – проговорила пятилетняя Варя.

– Обожди, милая, обожди, родная, – без конца повторяла Раевская, утешая дочь.

Раздался хлопот крыльев разбуженных голубей. Наверху, на самой балке, птицы недовольно загулили. Чиркнув спичкой, княгиня Раевская осветила угол чердака и уверенно направилась к дальней балке, где обычно складывались ненужные вещи. Разгребла мусор, скопившийся под балками, и, отыскав небольшую нишу в перекрестье балок, положила в нее шкатулку с яйцом Фаберже, после чего завалила битым кирпичом и ветхими тряпками. Облегченно вздохнула: в таком месте изделие может пролежать и сотню лет. Теперь подарок Григория у нее не отнимут, а будет время, она за ним еще вернется. На душе было невероятно спокойно, отчего-то верилось, что все пройдет удачно. Осталось только добраться до тети Глафиры, благо что время не позднее и трамваи еще ходят.

– Мама, я хочу домой, – вновь пропищала Варвара.

– Тише, родненькая, тише. Домой мы пойдем немного позже. Потерпи… – княгиня зашагала к двери. – Сейчас мы пойдем в госте к тете Глафире. Ведь ты же хочешь к тете Глафире? – она старалась говорить как можно спокойнее.

– Хочу. У нее есть кукла принцесса. Я буду с ней играть.

– Конечно, будешь. Сейчас мы спустимся вниз, а потом поедем на трамвайчике.