Ларец Самозванца

Дорога по подземелью была длинна и трудна. Сразу же разболелись все синяки, у пана Анджея ныл разбитый лоб... Веселее не стало, когда к ним присоединились остальные казаки и ляхи. Те, что выжили. Идущие по сторонам стрельцы с пищалями и бердышами наизготовку, больше походили на охранников, чем на освободителей. Поскользнувшегося ляха хотя и не били, подняли не особо дружелюбно. Хорошо ещё, что не пинками! Особенно обидно было такое отношение при виде объятий, в которые стрельцы заключили пленных казаков. Шестеро их дожило до этого часа. Спустя мгновения стало на шесть охранников больше...

Наверху их ждала тишина. Тишина, покой... потрескивание дерева в разведённом прямо против выхода из подземелья костре. Изредка, правда, эту тишину прерывали чьи-то крики, пару раз сухо треснули далёкие выстрелы... От костра, на ходу загоняя саблю в ножны, поднялся рослый воин в дорогом зерцале. Лицо его имело на себе печать явной усталости, однако, взгляд был внимательным, без тени рассеянности, свойственной усталым людям.

-Я – сотник Кирилл Шулепов! – сухо назвался он. – Кто из вас Роман Смородинский?

-Я! – не стал отрекаться пан Роман и, плечом подвинув пытавшегося заслонить его Андрея Головню, вышел вперёд. – Что тебе от меня надо, московит?

-Ничего, лях! – вполне дружелюбно ответил тот. – Ничего, кроме некоего ларца, что дал тебе Самозванец и женщины, которую ты украл... Украл, украл! У неё есть законный муж и господин, ты же – похититель и совратитель, как бы там дело не повернулось! Но главное – ларец. Где он?

-Ищите! – пожал плечами пан Роман. – Ищите и обрящете... может быть! Разбойники захватили и его – вместе с нами.

Слегка поморщившись, сотник отвернулся и рявкнул:

-Прокоп!

-Здесь, господин! – ответили издалека.

-Девку нашли?

-Нет! – провыли всё оттуда же. – Ни девки, ни ларца с бумагами, ни атамана!

-Что за чёрт... – прорычал Кирилл. – Не могли же они под землю провалиться!

-А Ворона вы поймали? – с деланным равнодушием поинтересовался пан Роман.

-Ворона? – изумлённо повернулся к нему сотник, чтобы через мгновение пожать плечами. – Да кто ж его знает... Всех, кто был внутри, мы порубали. Вон, последних вешают! Может, твой Ворон среди них?

Вот тут пан Роман взволновался всерьёз. Можно было предположить – и позлорадствовать тайно – что московиты плохо искали и не нашли ни своего соратника, ни Татьяну. Но Ворона спутать с кем бы то ни было ещё сложно, очень сложно!

-Худой такой! – уже не скрывая тревоги, забыв про злорадство, прошептал пан Роман. – Чёрный, как и впрямь ворон. И в чёрное во всё одет!

Кирилл, которому передалось волнение волынянина, резко обернулся к своим. Почти все, как один, развели руками. Нет, такого не было. Только Шагин был задумчив...

-Что ты, Шагин? – слишком хорошо зная своего слугу, чтобы упустить эту его странную задумчивость, резко спросил Кирилл. – Ты видел его?

-Думаю я, что всех их видел! – пробормотал Шагин в задумчивости. – Когда мы уже взяли ворота и половину двора... ну, когда самая-то сеча пошла... И вот тогда я видел человек в двадцать отряд, который поспешал во-он туда. К той башне! И там был один чёрноволосый. В здешних местах такие – редкость... Насчёт Дмитра не знаю, не поклянусь. А вот баба там была! Высокая... Вся ободранная, как нищенка!

-Татьяна! – яростно выкрикнул пан Роман. – Это – Татьяна! Слышишь, московит! Твоя цель – там! Наверняка и ларец – там! Если ты поможешь мне, спасёшь Татьяну, ты спасёшь и своего атамана! Ну же, решай!

-А чего решать... – пожал плечами Кирилл. – Прокоп! Отбери дюжины две, что посвежее да потрезвее. Порох посуше поищи... Выступаем немедленно!

-Я – с вами! – резко сказал пан Роман.

Кирилл пожал плечами. Пусть пан помашет саблей, он не против...

-Дайте ему оружие! – сухо приказал он...

1.

Небольшая ладья, зашуршав носом в камышах, уткнулась в мягкий наст. Не берег – болотина, толстый слой мха, способный выдержать всадники и предательски провалиться под худенькой девкой. Навроде той, что третьей и явно не по своей воле ступила на неверный мох. Следом за ней на «берег» сошли ещё полторы дюжины человек. Все – чумазые от пороха, окровавленные. У многих белели пятна свежих повязок – люди только что вышли из боя.

Ворон сошёл на берег первым и всем своим видом показывал, что дела далеко не плохи. Так и было, по правде говоря. Та сотня шишей, которая полегла в монастыре, прикрывая его отход, являла собой лишь малую толику его сиволапой «армии». Пусть даже лучшую толику. Способный в любой момент выставить в бой до тысячи бойцов с оружием и даже с огненным боем, Ворон уже вынашивал планы мести... Но для начала, надо было укрыться от вполне возможной погони. Пока же от монастыря их отделяли всего лишь двести шагов расстояния, и частый треск пищальных и пистольных выстрелов не мог заглушить отчаянных криков умирающих разбойников. Даже не зная об этом, вернейшие шиши прикрывали отход своего атамана.

-Пусть земля будет вам пухом! – тихо прошептал Ворон, пряча лицо от спутников. Никто и никогда не должен увидеть, что сам великий Ворон может плакать...