Ларец Самозванца

Дорога оказалась ещё запущенней, чем можно было это предположить. В двух местах её перегораживали завалы из деревьев, и если первый раз вся сотня взялась за оружие, предполагая засаду, то уже во второй сотник послал стрельцов, не особо беспокоясь. Да и видно было — к вырванным с корнем огромным елям и соснам, человеческая рука приложена не была.

Каждый такой завал отнял у них по часу времени, притом ещё и народ выматывая. Когда Луна прошла первую осьмушку своего пути по ночному, пусть и ясному по летним временам небу, впереди показался очередной завал и на этот раз он был особенно прочен. Сразу четыре ели повалились на дорогу, сумев ещё и ветвями переплестись настолько крепко, что стрельцы, своими бердышами пытавшиеся проделать проход, вымотались уже через четверть часа работы. Дорога за это время даже не наметилась…

— Привал! — мрачно, сквозь крепко сжатые зубы, процедил Кирилл.

— Что, прямо здесь? — изумился Дмитро Олень.

— А что, назад вертаться?! — яростно сверкнул на него глазами сотник. — Здесь! Утром начнём, с чего остановились…

Место для отдыха, здесь казацкий атаман был прав, выбрано было крайне неудачно. Мало того, что пространства для полной сотни всадников с конями здесь было явно недостаточно, мало того, что сотне пришлось растянуться на полный перестрел татарского лука, так ещё и деревья с обеих сторон подходили к «лагерю» на пять-десять шагов, возвышаясь плотной стеной. И не удивишься, если враг вдруг атакует из-за их прикрытия! Дело не хитрое… Ещё хуже было то, что и люди, и кони вымотались так, что даже поесть толком не смогли. Надев коням торбы с овсом, да расседлав, воины повалились спать там, где нашли для себя место. Места этого, мягко говоря, было немного, поэтому лежали, тесно прижавшись друг к другу… И лишь один костерок горел на весь лагерь. Одно дело — простые воины. Сотнику и его подручным командирам было не до сна.

— … Так и что дальше? — возмущённо выкрикнул Павло Громыхало, размашисто поводя пудовым кулаком над огнём. — Я так думаю, ещё день мы потеряем, продираясь через этот бурелом! Ты только погляди, сударь Кирилл, какие дерева! Мои ребята о них бердыши затупили. Завтра даже если наточим, так рубить уже не будут! Да и вообще, бердыш — он для человеческого тела, а не для дерева предназначен!

Кирилл остро взглянул на него.

— Хотя мы, конечно, готовы рубить до конца! — быстро добавил струхнувший стрелец.

— Я согласен с ним! — внезапно встрял в разговор Дмитро. — Мы потеряем здесь куда больше времени и сил, чем если б полезли в драку там, в селе! Да ведь и сейчас ещё не поздно… На рассвете ударить, пока они дрыхнут… Пусть поплатятся за наглость!

— Это мы поплатимся! — мрачно предрёк Кирилл. — Ладно, если они нас не ждут! А если — ждут! В этих клятых огородах чёрт ногу сломит! Я уж и не говорю о конях… Хотя, в чём ты, полусотник, прав, так в том, что здесь мы застряли надолго. А враг и так перед нами несколько дней преимущества имеет! Уйдёт ведь, как пить дать уйдёт!

Его слова, полны были мрачной безысходности. Шагин, его верный слуга, удивлённо вскинулся и уставился на хозяина, словно не узнавая. Никогда прежде он не слышал такого отчаяния в голосе…

— Не уйдёт! — после мрачного тона Кирилла, казацкий атаман говорил как-то слишком легко и небрежно. Обычно так говорят тогда, когда что-то знают… или же, когда в чём-то твёрдо уверены.

Тут как раз сготовился котелок похлёбки, которую вместо повалившегося без сил кашевара сварганил сам Дмитро Олень. Неспешно, дуя на огненную жидкость с некоторым количеством мяса и даже зерна, ароматом мясным навевая тяжкие сны спящим неподалеку воинам, поснидали…

— Надо через час кашеваров поднять! — прогудел подобревший после еды Громыхало. — Ежели даже и рано выступим, так пусть хотя бы кулеша поедят хлопцы! Голодными драться, оно, конечно, лучше… Но на сытый желудок — как-то приятнее!

Тут между командирами отряда имело место быть совершенное согласие. Каждый из них уже долгое время должен был проявлять заботу о довольно большом количестве воинов, так что добыча пропитание и беспокойство о том, чтобы оно в срок дошло до желудков их людей не была чем-то новым и необычным. Скорее уж наоборот — вошло в привычку. Что же до утренней атаки… Наверное, это был единственный выход. Если только они не хотели увязнуть в этом лесу на долгие дни и, даже, возможно — недели.

Меж тем, даже и у таких крепких мужей, каковы были Павло Громыхало и Кирилл, силы были не безграничны. Луна же, почти полная в эту ночь, добралась уже до середины тёмного ночного небосвода.

— Ладно! — потянувшись и протяжно зевнув, сказал сотник. — Давайте-ка, други, спать! Утро вечера мудренее… а ждать его уже недолго!

Его слова упали на благодатную почву… Спустя всего четверть часа оба подручника Кирилла — и Павло, и Дмитро, уже спали крепко и глубоко. Видно, даже таких бугаев укатало за день…