Ларец Зла

Терри что-то явно скрывала от него, что-то недоговаривала. Но что именно? Роберт попытался мысленно достучаться до ее сознания, обыскать его. Он даже не удивился, что предпринял эту попытку: Роберт знал, что обрел в последние дни совершенно новые возможности, но пока не умел справиться с ними, подчинить себе. Просто играл с ними, как ребенок с новой игрушкой.

«…Это вторая ступень твоей лестницы. Такую форму принимает клетка в момент деления. Это символ акта создания. Одна сущность порождает две сущности, которые разделяются и начинают существовать независимо друг от друга. Обрати внимание на эти два овала. Что они тебе напоминают? Мне — вход в церковь. И еще — вход в женщину. И это не случайно…»

Роберт вздрогнул.

Господи, ну конечно! Да она же беременна! От кого?

Он вновь сосредоточился, пытаясь заглянуть глубже. В голове его вспыхнули и закружились обрывки ее слов, оброненных мимоходом, крупицы информации, которую он вытянул непосредственно из ее мыслей и переживаний. Но цельная картинка не складывалась.

Если Терри беременна, то от кого? От него? Или от Адама?

Она страшно боится Адама. Значит, верно то, что Адам по-прежнему любит Кэтрин и уже не нуждается в Терри — не просто не нуждается, но желает ей зла, и она охвачена ужасом из-за этого. Роберт вспомнил свою самую первую переписку с Терри по Интернету и то, что она тогда сказала о своих с Адамом отношениях: «Он помогает мне держаться подальше от дурных мест, вселяет в меня оптимизм и веру в себя, даже когда нет оснований ни для того ни для другого. Как у него это получается?»

Стало быть, еще не так давно он защищал Терри, а теперь угрожает ей. Немудрено, что она лишилась спокойствия. А если она еще и беременна от него?

Что же стряслось с Адамом, если его боится даже женщина, которая носит под сердцем его ребенка? Роберт наморщил лоб, пытаясь проанализировать все, что знал о своем друге и думал по поводу его. Странное дело, но он всегда чувствовал, что эти «интеллектуальные викторины», которыми так любил баловаться Адам, однажды не доведут до добра и эти невинные на первый взгляд издевательства над друзьями, без которых он жить не мог, на самом деле однажды перестанут быть невинными. Он был добрым парнем, Адам, это бесспорно. Он любил посмеяться над кем-то, но совершенно беззлобно. И все-таки… Неспроста Роберт в глубине души всегда завидовал ему и злился на него.

Он медленно двинулся вокруг обелиска, внимательно ощупывая его взглядом. Ничего примечательного. Вынув из кармана телефон, Роберт вышел в Интернет, набрал в поисковой строке «обелиск Уорта» и сразу же узнал, что под фундаментом памятника было спрятано «послание потомкам» — точно такое же, очевидно, что и под статуей Гарибальди в Вашингтон-сквер-парке. Ну и что? Что это ему дает? Не рыться же под обелиском на виду у прохожих в поисках неизвестно чего?

Роберт поднял голову, и вдруг его внимание привлек флаг на здании чуть впереди. Он пересек Двадцать пятую улицу и пошел по Пятой авеню, пока не добрался до искомого дома. Это была штаб-квартира дизайнерского бюро «Пентаграмма». Что ж, еще одна пятиконечная звезда.

Зазвонил телефон. Роберт нажал кнопку «Соединение» и тут же услышал голос Адама:

— Привет, Роберт. Тебе не надоело ходить вокруг да около?

— Ты гад и мерзавец, Адам! И мне хотелось бы высказать тебе это в лицо.

— А когда я был другим, старина?

— Игры закончились, по крайней мере для меня. Где Кэтрин?

Роберт говорил громко, словно Адам стоял от него в двух шагах.

— Игры закончились? Ты просто никогда не умел играть, Роберт. И, признаться, меня это всегда нервировало. И почему ты меня спрашиваешь о Кэтрин? Она как вольный ветер.

— Я хочу поговорить с ней, услышать ее голос. Немедленно.

— Так ты полагаешь, дружище, что она со мной?

— Не лги, не лги мне! Я с тобой шутки шутить не намерен! Я знаю, что она у тебя. Она отправилась к тебе сразу после того, как я признался ей, что переспал с Терри. Я уверен, что она прихватила с собой все ключи, которые мне удалось собрать. Все. А это значит, Адам, что они теперь у тебя. Ты получил что хотел. Зачем они тебе? Неужели ты всерьез решил взорвать эту штуковину?

Адам ответил не сразу. Роберт чувствовал, как тот злится. Впрочем… он прикрыл глаза и потянулся мыслями к своему бывшему другу. Нет, это был не гнев, а страх — жуткий, животный.

— Роберт, в настоящий момент Кэтрин не со мной. Я тебе все объясню, дружище, как только у меня будет такая возможность. А она будет. Очень скоро.

— Объясни сейчас.

— Сейчас? Что ж… С чего же начать-то?

Роберт едва не пнул ногой асфальт от ярости.

— Начни с Кэт. Где она?

Адам вновь надолго замолчал.

— Я тебе все расскажу. Все-все. Но дай мне сначала две минуты. Послушай меня, а потом я все расскажу.