Ларин Петр и фабрика волшебства

И тут же доцент Академии паранор мальных явлении хмыкнул:

— Понятно, вы тоже её жертва.

— И не только я, — он посмотрел на два кокона, висевших на крючьях.

— Погоди, Ларин Пётр, а тебя что, чаем не поили?

— Угощали. Но я принял меры, и он на меня не подействовал, — и он показал Александру Ивановичу зелёную бутылочку.

— Спасибо тебе. Я-то всегда был уверен, что рецепт этого зелья потерян сто пятьдесят лет назад.

Вдвоём с Александром Ивановичем они разрезали следующий кокон, в котором оказался Илья Данилович Преображенский. Два глотка волшебного отвара — и глаза бывшего директора школы уже смотрели осмысленно.

— Ларин Пётр? А ты что здесь делаешь?

— Я пришёл вас спасти, вернуть назад в школу, — шептал Ларин, глядя в глаза директору. — Там без вас такое творится!

Александр Иванович, всё это время стоявший в стороне, подошёл к Преображенскому.

— Со спасением вас, Илья Данилович.

— А вы что здесь делаете? Вы вместе с Лариным?

— Нет, — грустно произнёс Пухов, — я такая же жертва Людмилы Афанасьевны Шмель, как и вы. Благодаря вашему ученику я пришёл в себя.

Илья Данилович прижал к себе Ларина.

— Вот каких учеников растит наша школа! Меня даже переплюнул. Смотри, Александр Иванович. Однако что же мы стоим? Судя по всему, здесь Земфира Парамонова. — Директор школы подошёл и снял кокон с крюка.

Ему не понадобился перочинный нож, который протянул Ларин: от прикосновения его руки тугой кокон превратился в пыль. Это действительно была Земфира в красном пальтишке.

— Вот такими были мы, — заметил Александр Иванович Пухов, ощупывая у девочки пульс. — До сих пор ни науке, изучающей паранормальные явления, ни вам, уважаемый Илья Данилович, неизвестен выход из этого состояния. И только вот этот мальчик нашёл способ, как справиться с ядом Брензельды.

Бледное лицо, немигающий взгляд, бескровные губы, руки, как плети. Девочка стояла, сжимая в руках клетчатый платок, и никого не узнавала.

Ларин тронул её за плечо и громко произнёс:

— Земфира, ты меня слышишь?

Девочка кивнула.

— Давайте приведём её в чувство, — заторопил Александр Иванович, — нам ещё отсюда выбраться надо.

Девочка выпила отвар, приготовленный Захаром, до последней капли, её щёки и губы порозовели, в глазах появилось осмысленное выражение. Она заморгала, принялась трясти головой, словно прогоняя наваждение.

— Где я? Слышишь, Ларин, где я?

— Не волнуйся, Земфира, всё в порядке, — Преображенский тронул девочку за плечо. — Скоро мы все отсюда выберемся, не пугайся и не переживай.

— Илья Данилович, я шла отдавать вам платок, который вы уронили, а мы с Петром подобрали. Я хотела вам сказать об опасности, которая вам угрожает, о том, что в школе должна будет появиться новая директриса, а мы не хотим этого.

— Успокойся, Земфира.

— Земфира, ты молодец, директриса действительно появилась. Оказывается, ты классно предсказываешь будущее. Всё правильно, — уже обращаясь к Илье Даниловичу, сказал Ларин, — Изольда её перехватила, боясь, что она вас предупредит, опоила чаем, а затем отправила сюда. И в кокон замотала.

— Это всё мне понятно, это всё я знал, но попался как мальчишка. Я ведь знал, что Брензельда давно метит на моё место.

— Нет, там не Брензельда. У нас директриса Людмила Афанасьевна Шмель.

— Это для вас она, ребята, Шмель, а я с ней имел счастье учиться. Тогда она была Брензельда… Так, друзья, надо отсюда выбираться. Как я понимаю, — Илья Данилович огляделся, — мы где-то в четвёртом измерении. Как считаешь, Александр Иванович?

Тот кивнул.

— И что-то нас пока никто не беспокоит. Это меня удивляет. Неужели она стала здесь полной хозяйкой? — как бы сам с собой рассуждал Преображенский. — Четвёртое измерение потустороннего мира полностью принадлежит ей. Скверные наши дела, Александр Иванович.

— У меня есть волшебный фонарик. Мне его Наталья Ивановна дала.

— Как она там? — поинтересовался Преображенский.

— Плохо ей без вас, грустная. Но она вас ждёт.

— Это хорошо, что фонарик с тобой. Только здесь он не понадобится. Но как источник света его можно использовать.

— А что, он свою силу потерял?

— Я пойду первым, — сказал Илья Данилович, — ты, Ларин, с Земфирой идите следом. А ты, Александр Иванович, пойдёшь последним. Дорога отсюда не близкая, но мы постараемся ускорить своё возвращение.

По крутой лестнице подниматься не пришлось. Преображенский, как дирижёр перед оркестром, взмахнул трижды руками, и они оказались наверху. Ларин взглянул вниз, и сердце дрогнуло — такой длиннющей была лестница.

— Вообще, надо экономить силы. Все должны выбраться живыми и здоровыми. Я полагаю, нас встретят не хлебом-солью.

Лицо волшебника стало суровым. Он, как никто другой, понимал, какие опасности их подстерегают впереди.

Изольда Германовна вела урок, когда дверь кабинета открылась, и на пороге появилась Аскольда. Дети даже встали со своих мест и смотрели на происходящее широко открытыми глазами. Две абсолютно одинаковые женщины, две Изольды Германовны были в кабинете. Ващенко начал тереть глаза кулаками, но от этого учительниц не уменьшилось: как было две, так и осталось.