— Вроде бы это бруары, — наконец изрекла она. — Ходят в большинстве левоверхних стран Азир Туоком или, упрощенно говоря, четвёртого уровня. В 1889 году за 1 бруар можно было купить две восьминогие коровы.
— Ну, коровы мне не нужны. А у меня сколько этих… бруаров? — нетерпеливо спросил Петя.
— Здесь их, кажется, сто восемь, — Соня повертела квадратик в руке.
— Ав треугольничке?
— Тридцать четыре, — поднеся его к свету, девочка внимательно вгляделась в циферки. — Вот, смотри, здесь высвечивает.
Ребята стали увлечённо считать бруары. И занимались этим как минимум часа два. Такое дело было не из простых — каждая монета имела свой номинал, и цифры, как правило, попадались некруглые. Но, в общем, квадратики были более ценными, чем треугольники, а ромбики, по тамошним меркам, и вовсе казались мелочью.
Петя перебирал монеты, а Соня записывала, сколько в них бруаров, в столбик на листе бумаги. Главное — не запутаться; хотя уже подсчитанные монеты складывались в отдельную кучу, пару раз всё-таки приходилось начинать сначала.
Когда Петя держал в руке последнюю монету, та вдруг выскочила у него из рук и кинулась на стаю мошкары, роившейся у лампы. Ларин испуганно отдёрнул руку.
— Ничего, с ними бывает, — успокоила его Соня. — В этой книге как раз написано, что такие монеты иногда охотятся на разную мелкую живность.
— Так что, они… живые? — Петя ничего не понял.
— Да нет, они на неё просто так охотятся. Заскок такой.
— Значит, им надо что-то есть?
Соня укоризненно посмотрела на него и со снисхождением в голосе стала объяснять — как будто ребёнку:
— Да нет, Петенька, они монеты. Но монетам ведь тоже иногда хочется сделать что-нибудь прикольное.
Ларин опять ничего не понял. Но решил больше не спрашивать, а не то Соня сочтёт его невеждой.
— Ладно, сколько там всего получается? — сменил тему Пётр.
— Да лови ты его! — Соня указала на квадратик, который висел над парапетом веранды, переливаясь всеми цветами радуги. — А то, гляди, улетит, искать придётся.
— А он… не кусается? — Ларин был готов уже ничему не удивляться.
— Не боись, не укусит. Ну, сколько там?
— Вроде бы сто тринадцать.
— Ясно. Сейчас сосчитаем. Можно формулой Бен, а можно калькулятором.
На математике их учили, как складывать и умножать большие числа без помощи калькулятора. Но выходило это отнюдь не быстрее, чем так, как обычно все делают. И поэтому Соня сходила в гостиную за папиным ноутбуком.
— Ита-аак… Семь тысяч восемьсот двадцать три бруара! — торжественно огласила она результат. — По моему, это очень много.
— Да, можно купить аж пятнадцать с лишним тысяч коров, у которых будет… сколько там пар ног?
— Пятнадцать на восемь… Сто двадцать, конечно же. Сто двадцать тысяч, для ровного счёта. Кстати, коровы эти восьминогие — они длиннее наших раза в три. Я одну такую видела в учебнике по биологии — прикольные создания. Мы их в этом году будем проходить.
Значит, Соня уже думала про следующий учебный год. Что ж, ей это свойственно.
— И что мне с этими деньгами прикажете делать?
— Ладно, богач, отправляйся-ка ты спать. Вот что прикажу. А там посмотрим.
Действительно, было уже далеко за полночь. Самое время спать.
Летя аккуратно сгрёб все монеты в мешочки. Соня в это время собирала чашки, чтобы отнести их на кухню.
И вдруг Ларин вспомнил: кроме мешочков там же ещё были какие-то бумаги!
Глава девятая
ОСТРОВ КОРВИД
Спать этой ночью они пошли уже засветло. Соня сходила на кухню и сделала по чашке кофе, но, как только Петя взялся за свёрток, сон их и так как рукой сняло.
Это был лист тонкого пергамента, и одного взгляда на него хватило, чтобы понять: перед ними какая-то карта. В него был завёрнут маленький листочек бумаги, и всё скреплялось тонкой полоской, на которой и были слова «отдав на повеление ветру», бросившиеся в глаза Пете ещё в лачуге Михалыча-Крипсла.
Вообще на этой полоске было написано вот что:
«Попасть в Альмагир несложно. Из города Румбра плыви левоверхне, отдав судно на повеление ветру, и попадёшь в Нун-Кат. Оттуда надо взять правонижний курс, и на параллели — 23,7 смени галс, и, поставив два токер-умпа, доберёшься до острова Кор-вид. То, что тебе надо, спрятано там».
— Если честно, я ничего не понял, — признался Петя. — Что за Альмагир, что за Рум-бра? И какой такой правонижний курс?
Соня призадумалась. Судя по всему, она что-то вспоминала.
— Ну, насчёт правонижнего курса — это всё просто, — наконец сказала она. — Там ведь нету севера и юга, запада и востока — солнце встаёт посередине. То есть по-нашему это будет… юго-восточный курс.
— А Румбра что такое?
— О, это я тоже знаю. Есть такой большой город, столица Азир Туоком. Мы это скоро будем проходить по географии. Там вроде бы туристов много, особенно из нашего мира. А вот насчёт Альмагира мне пока ничего неизвестно. Надо будет в книгах порыться.