Ларочка

Кабинет директора находился на десятом этаже, что шло несколько против логики этого замысла, потому что с двадцатого увидеть можно было бы больше. Впрочем, может быть те, кто планировал рассадку, думали о том, что двадцатый этаж уже слишком оторван от плоскости народной жизни. Так что десятый в самый раз, и достаточно высоко, но все же не в эмпиреях.

Каждому «направлению» полагался этаж, в правом торце, если смотреть от лифта, за непрозрачной стеклянной дверью, таились под солидной обивкой обширные кабинеты для заведующего и его заместителя, между кабинетами сидела секретарша, и все это называлось главной дирекцией. От стеклянной двери шел широкий коридор, направо и налево двери, за которыми располагались рабочие места ведущих специалистов. Каждый из которых вел свой отдел, в помощь ему полагалось два–три рядовых специалиста. Напротив лифтовой площадки обычно находилось машбюро, трещавшее как сильно увеличенный муравейник, зубодробительными трелями многочисленных электрических «ятраней». Так что каждый посетитель сразу же из лифтовой кабины нырял в самое пекло, и проникался уважением к темпу и масштабу здешней работы.

На противоположном конце коридора, опять–таки за дверью из непрозрачного стекла была предусмотрена какая–нибудь полезная для общего блага здешних работников служба. Буфет, парикмахерская, зубоврачебный кабинет, просто врачебный кабинет, еще один буфет… в общем здание напоминало океанский лайнер, готовый к длительному автономному плаванию. Только установленный вертикально.

Учреждение было плодом совместного творчества Академии Наук и ЦК ВЛКСМ, что сказалось на внутреннем его устройстве. Академия дала в общий котел какое–то количество своих традиционных дисциплин, комсомол — без счета активной молодежи и немалые финансовые фонды. Должен был получиться сплав точности и порыва, сплав знания и энтузиазма, таков был замысел высшей власти. Как он был реализован? Все поле работы было разбито, как уже упоминалось, на основные «направления»:

«Молодежный коммунизм», «молодежная техника», «молодежь на селе», «молодежь в армии», «молодежь и физика», «молодежь и химия», «молодежь и природа», «молодежь и история», «молодежь и путешествия», «молодежь и искусство», «молодежная музыка», «студенческие горизонты», «молодежь и строительство»… В обиходном употреблении слово «молодежь» обычно опускалось, и упоминалась только «физика», «музыка» и т. д. Конечно, сферы деятельности разных направлений пересекались до некоторой степени. Но это лишь способствовало творческому взаимообмену и плодотворным спорам коллег. Например, постоянно шли дискуссии, до какой степени молодежная музыка является искусством. Или о том, как оставить молодежь на селе, в то время как некому служить в армии.

Работа специалистов требовала сочетания двух разнонаправленных дарований. С одной стороны специалист должен был по–настоящему разбираться в той области знаний, что была за ним закреплена, с другой стороны обладать организаторским даром, уметь привлечь к работе активных людей, для ведения пропагандистской лекторской работы в данной области. Дело в том, что когда в чем–то начинаешь разбираться как следует, не остается времени для организационных усилий, а когда занимаешь организацией нет времени во что бы то ни было вникать глубоко.

Люди для работы в ЦБПЗ требовались особенные, но как это всегда бывает, таких не хватало, и поэтому на работу брали разных людей. Кто–то приходил из журналистики, кто–то сбегал из конструкторских бюро, обнаружив у себя отсутствие конструкторских способностей, хватало бывших учителей, из числа тех, что ненавидели детей. Бывшие комсомольские работники среднего звена заполняли половину руководящих должностей во всех «направлениях». Настоящие большие ученые трудились большей частью в ЦБПЗ по совместительству, присовокупляя здешнюю зарплату, к жалованью заведующего кафедры и главного редактора специального журнала. Таких начальников любили подчиненные, потому что видели их редко, и за то, что они разумно не давали себе труда вникнуть в систему склок и подсиживаний, которые неизбежно зарождались в любом долго функционирующем коллективе.

Второй важнейшей частью рабочего состава были лекторы–пропагандисты. Те, кому надлежало «зомбировать» в духе последних постановлений партии молодежные массы, с помощью специально подобранных специальных знаний во всех уголках огромной страны.